Пустошь. Нулевой круг

– На первый взгляд, ты прав, – кивнула мама, опирающаяся спиной на будущую дверь в наше хранилище. – Но я много думала о нашей жизни после Возвышения. Вернее, мы думали. С Римило. У нас были на это годы.

– Расскажи, – прервал я молчание замолчавшей и опустившей глаза мамы.

– Возвысившимся пиковой силы и его уважаемой семьей мы будем лишь здесь, в нулевом, на пустошах, где живут отбросы. – Мама подняла голову, глаза её горели отблеском полированной стали. – Здесь десятая звезда Закалки меридианов – это вершина, стоя на которой можно не опускать глаз. А стоит нам пересечь границу, как наше положение резко изменится. Вокруг нас будет первый круг.

– Сектантская отрыжка, – прошептал я ругательство Орикола, поняв, к чему ведет мама.

– Не знаю, сколько людей здесь возвышается в год. Пустоши велики. Пусть будут сотни, – мама развела руками. – Неважно. Ты, моя гордость, мгновенно превратишься в одного из сотен отбросов, которые смогли выползти из нулевого. Вокруг будут тысячи подобных тебе, но выросших в первом круге, а потому считающих себя лучше моего сына. Нам ли не знать, как люди могут втоптать в грязь другого? Ты снова будешь одним из слабейших. Только теперь в первом круге. Ещё даже не достигший первой звезды Воина.

– А кем же тогда будете вы? – Я вцепился в ворот рубахи, глядя поверх мамы. Туда, где в месяцах пути возвышаются границы нулевого. Туда, куда так стремился сначала отец, а теперь я. Дарсов Тукто со своими рассказами!

– Да, кем же будем мы? Мелочь, подобная муравьям? Слабаки, которых терпят на тех землях лишь из-за тебя?

– Не может же быть все настолько плохо? – Я снова опустил взгляд на лицо мамы, пытаясь найти в её глазах надежду.

– Может ли быть все настолько хорошо, как описывают Воины и старики, пересказывающие мечты из поколения в поколение? – мама была безжалостна.

– И что ты предлагаешь? – разозлился я. – Прекратить возвышение? Отказаться от своего таланта? Остаться навсегда в нулевом? Чтобы Лейла и дальше жарилась в этих вечных песках?

– Нет. Что ты. – Мама прибегла к проверенному способу успокоить и утешить. Подошла и обняла. – Это была мечта отца. Увезти нас из вечных песков.

– Это теперь и моя мечта. Найти место, где вы сможете жить, не добывая жалкий кусок мяса тяжким трудом. Место, где ты и Лейла будете носить не грубую холстину, – я уткнулся лицом в такой родной запах и говорил, не в силах остановиться. – Где вы будете в безопасности и не увидите в чужих взглядах презрения. Может быть, мы действительно найдем такое место в первом круге.

– Хорошо, хорошо, родной. Успокойся. Я предлагаю лишь подготовиться к тому, что не все так замечательно в первом поясе и Морозной Гряде, как ты думал.

– Я понял тебя, мама. Тогда… Нужно подстраховаться. И обеспечить вам с Лейлой запасной путь.

– Не могу сообразить, о чем ты? – Мама принялась гладить меня по голове.

– О тебе. – Я наслаждался лаской, которая скоро останется только в воспоминаниях. – Мама, начни снова заниматься Возвышением.

– Ты думаешь, старушке это удастся?

– Ты не старушка! – теперь разозлился я, прежде чем понял, что она сделала это специально. Мама хихикала, я закатил глаза, но продолжил: – Твой талант не может быть плохим. У тебя сейчас есть время. Если хотя бы часть того, что рассказывают о семьях уехавших, правда, то первое время вам не нужно будет заботиться о жилье и еде, а быть хуже, чем здесь, всё это просто не может быть. Если ты тоже станешь Воином, то положение нашей семьи станет гораздо надежнее. Пусть ты права. И всё же. Одно дело быть вообще никем в первом круге, а другое – пусть самым слабым, но одним из возвысившихся. Не верю, что разницы в положении не существует. Пусть этих Воинов там и тысячи!

– Не думаю, что все так просто и ясно, как ты себе вообразил, Леград. Но изрядная доля правды в твоих словах есть. Хорошо. Считается, что золотые годы для Возвышения – пока растет человек. А после шестнадцати уже единицы из тысяч могут чего-то добиться. Но ведь Римило смог? Я попробую снова вступить на этот путь. Быть может, я даже смогу приложить свою руку к мести Кардо. – Мама усмехнулась и оглядела стены. – Давай, заваливаем наши мешки и быстро ищем свежие травы. Наше время на сегодня выходит, через час мне нужно вернуться в лагерь.

Глава 19

Сегодня один из тех редких дней, когда нашей семье можно отдохнуть душой. Опускающийся на горячий песок вечер, жар и треск костра, запах жарящегося мяса, разговоры вокруг обо всем на свете. Если закрыть глаза и помечтать, то можно перенестись в прошлое, когда такие вечера были обычными в нашей бродячей жизни. Нужно только не открывать их. Чтобы не увидеть грубую, раздражающую кожу Лейлы холстину, осунувшееся и постаревшее лицо мамы. А главное – это не давать себе вспоминать, почему не слышно веселого голоса отца.

– Леград! – разрушил все мои усилия шепот Диры. В груди заворочался тяжелый комок злости.

– Что?! – не открывая глаз, цепляясь за крохи исчезающего тепла воспоминаний, я постарался голосом передать ей всё плохое, что она во мне разбудила. Оставь меня в покое!