Пустое море

Марина опешила от такого тона, она инстинктивно сделала шаг назад и рухнула в подвернувшееся кресло. Она вызывающе посмотрела на свою соседку и наклонила голову на бок, будто ожидала с ее стороны внезапного выпада.

Антон тоже прошел в комнату, но остановился поодаль, словно наблюдал за поединком.

Танька скрестила руки на груди, и зло усмехнулась.

− Все… Игры закончились…

Марина внимательно посмотрела на нее и почувствовала, как к ней в душу стал закрадываться мерзкий, липкий страх.

− Ты не рада своему объявившемуся мужу? − кивая на Антона, продолжила Танька. − Не желаешь даже поинтересоваться, где он был?

Марина молчала, сжимая до боли пальцы на своих руках.

− Ах да, я же забыла, тебе же наплевать на него, − выкрикнула Танька. Она прошлась по комнате, потом засунула руки в задние карманы своих джинсов и коротко хохотнула.

− Антон! Что происходит? − обратилась Марина к нему, но продолжала смотреть на Таньку.

− Ты еще спрашиваешь? − ощетинился он и обратился к Таньке. − Уйди… Я сам поговорю с ней.

− Ну нет уж, − процедила сквозь зубы Танька. − Я так долго этого ждала… Ты не лишишь меня возможности рассказать ей все самой.

Антон промолчал, потом пожал плечами и скрестил руки на груди.

− Ну что происходит? − Чуть не заплакала Марина. Она со страхом глядела то на Антона, то на Таньку, которые оба стояли, излучая смесь ненависти и презрения к ней в разных пропорциях. В Танькиных глазах читалась абсолютная ненависть, которая изредка и ранее проскальзывала в ее глазах, но теперь эта ненависть обросла силой и мощью, с мелким вкраплением неосознанного презрения, когда у Антона, наоборот, презрение смешалось с огромным сожалением и разочарованием, с малыми искрами ненависти, которые то и дело загорались в его, ставшим, действительно, чужим взглядом.

− Ой, мы сейчас заплачем, − Танька издевательски передразнила Марину. – Это на все, что мы способны? Или ты расскажешь, как хотела убить мужа?

Марина в ужасе схватилась за голову и наклонила лицо к коленям. Ее сердце стало отбивать такую барабанную дробь, что казалось вот-вот выпрыгнет из груди.

− Таня, прошу тебя… − попросил тихо Антон.

Когда до Марины дошел смысл его слов, она резко подняла голову. Он прямолинейно смотрел Таньке в глаза, и Марина догадалась, что он знал обо всем, его взгляд был красноречивее любых слов. Она закрыла лицо руками и прошептала.

− Боже мой…

− Я не уйду, − прошипела Танька. − Пока все ей не выскажу, я никуда не уйду… Я просила тебя вернуться, ты не захотел… Было бы все по-другому, но ты сам не оставляешь мне выбора…

Марина не отнимала руки от лица, но старалась прислушиваться к каждому слову. Ее пугали Танькины злые слова, ее пугала неоднозначная реакция Антона. Поначалу, навернувшиеся было слезы, теперь пропали, а вместо этого, появилась ужасная сухость во рту.

Краем глаза она заметила, что Антон повернулся и отошел от ее кресла. Она отняла руки от лица и встретилась с Танькиным, взглядом. Ее глаза обжигали ненавистью. Они, буквально, метали искры, которые хотели испепелить Марину прямо на месте, которая уже и так впала в оцепенение и даже моргать перестала. Танька первая отвела взгляд, взяла со столика сигареты и прикурила, выдыхая дым в сторону.

− Дай мне тоже, − сказала Марина, еле шевеля сухими губами, но с кресла не встала.

Танька кинула ей пачку сигарет и подошла, высекая на ходу огонь с зажигалки. Когда Марина прикурила, Танька ей прошептала, пристально глядя в глаза.

− Что? Боишься? − и отошла на несколько шагов.

− Нет, − громко ответила Марина и бросила пачку на стол. − А ты?

Танька усмехнулась.

− Тогда, кто начнет первым признание? Кто скажет это страшное слово «убийство»?

− Танька! Ты с ума сошла, пока меня не было?

− Я? Да что ты знаешь о сумасшествии? − огрызнулась она. − Я сошла с ума еще много лет назад. Хочешь, я расскажу сама обо всем, раз ты язык проглотила? Расскажу, с самого начала, чтобы Антон знал, почему ты его приговорила.

Антон при этих словах вздрогнул, он подошел к столику, взял сигарету из общей пачки, прикурил своей зажигалкой и сел на диван, напротив Марины.

Марина сникла под его взглядом. Она выдыхала дым, себе на колени, разглядывая свои джинсы, лишь бы не встречаться с ним взглядом. Стало понятно, что развязка неминуема, но это, как ни странно, принесло ей долю облегчения. Она была рада, что именно Танька, первая, решила покончить с этим, одновременно понимая, что ее роль в этом деле, естественно, никто не будет выгораживать. Она просто ощущала какой-то внутренний зуд от нетерпения, чтобы весь этот фарс с признаниями быстрее закончился, и поскорей, открыто заявить о своей любви и свободе.

− Где ты думаешь он был все это время? Ты задавалась таким вопросом, когда увидела его живым и невредимым?

− Учитывая твою осведомленность, надо полагать, ты обо всем знала, − сухо произнесла Марина и подняла голову.

Танька коротко хохотнула.

− Идиотка! Он, из этого дома, никуда не уходил. И все это время… Был у меня!