Пустая шкатулка и нулевая Мария. Книга 1

Пока мы болтали, директор наконец-то закончил свою речь, и микрофон взял ведущий.

— Спасибо за ваше выступление… А сейчас — представитель-первогодок…

— Эй, слышь, идет! Та самая девчонка!

Ну да: ей дали выступить с речью, потому что у нее лучшие результаты.

Даже мне стало интересно, так что я стал высматривать ее в толпе.

— Представитель-первогодок — Мария Отонаси.

Мария… Отонаси?

Где-то я такое слышал… Да нет… быть не может… Ведь Марию на самом деле звали Аей Отонаси…

— Здесь, — отозвалась девушка.

Этот голос… совершенно точно принадлежит Марии. А, вот оно что… До меня дошло.

«Раз уж забыл, попробуй вспомнить: меня зовут Мария».

Вот оно как… Значит, те слова не были шуткой.

Чего?.. Так я все это время звал Марию просто по имени?.. Ой! Ой-ой-ой-ой!

— Ты чего покраснел, Хосии?..

Девушка изящно поднялась на сцену. Хоть Мария и прожила куда дольше всех, кто тут стоял, она не утратила своего спокойного достоинства.

Она повернулась к нам, и ребята тут же загудели.

Новенькая форма, знакомое лицо. Лицо той, с кем я провел так много времени.

Нет уж, это нечестно! Никогда бы не подумал, что она на год младше!

Мария оглядела толпу и неожиданно встретилась со мной глазами. Она улыбнулась, и я затаил дыхание.

Она не отвела взгляда — так и начала речь, поглядывая на меня. От ее сильного голоса толпа совсем притихла.

— Ты смотри, та девчонка пялится сюда! Блин, она что, влюбилась… в меня? — развеселился Харуаки, но я ничего не ответил. Просто чувствовал на себе взгляд Марии и не мог выдавить из себя ни слова.

Я только смотрел на нее.

А она смотрела на меня.

— На этом я, представитель-первогодок, Мария Отонаси, завершаю свое приветствие.

Она спустилась со сцены, и толпа зашумела. Нет, не только ученики — даже учителя остались в недоумении.

Но сильнее всех удивился я.

Потому что Мария, спустившись со сцены, пошла прямо ко мне.

Как будто подчиняясь неведомой силе, ребята расступились и освободили ей дорогу. Мария все шла и шла — прямо ко мне.

По пути, который соединял наши судьбы.

Да ладно? Она что, так и не избавилась от привычки делать что вздумается? Хотя да, неудивительно, ведь в том мире можно было ни о чем не задумываться, а сразу действовать. Но здесь-то не так!

Вот и конец моей обычной жизни.

— Ха-ха…

И все-таки я рассмеялся.

Хлопот теперь точно не оберешься.

Да, хлопот… Только я не чувствовал этих так называемых хлопот.

Наконец ребята передо мной расступились, и Харуаки тоже отошел в сторону. Мне показалось, что я торчу в эпицентре бури. Точнее, прямо в «глазу».

И Мария тоже здесь, прямо передо мной.

Я думал, мы больше не встретимся.

Хотя, если задуматься, совершенно ясно: она не могла не вернуться.

Потому что ее цель — заполучить шкатулку. В этом случае разумно остаться со мной, так как меня преследует О.

Мария улыбнулась:

— «Потому что я всегда буду с тобой, сколько бы времени ни прошло» — с этими словами я когда-то объявила тебе войну, но, судя по всему, это не конец. По крайней мере, я пробуду с тобой еще чуть-чуть.

После чего она представилась как следует:

— Мария Отонаси. Приятно познакомиться.

Она поклонилась так же, как кланялась когда-то давно, — очень низко.

И поэтому так же, как и тогда, в первый раз, я захлопал.

Несколько секунд аплодировал только я, но вот ко мне присоединился Харуаки (хотя вообще не соображал, что делает), затем еще кто-то… еще… Никто не понимал, что тут творится, но овации звучали все громче и громче.

Под бурные аплодисменты Мария подняла голову.

Она не улыбалась.

А только сжала пальцы в кулак, вскинула руку и решительно поглядела на меня.

Послесловие

Здравствуйте, я Эйдзи Микагэ.

Простите, что вам пришлось так долго ждать новую книгу, ведь с выхода моей последней работы прошло целых три года. Также благодарю вас за то, что помните обо мне.

Бывало, я исписывался, но работать никогда не переставал. Ответ на вопрос, почему я не печатался три года, очень простой: мне не хватало сил.

Эту книгу я изначально планировал развлекательной. Но потом понял, что хочу писать о другом, к тому же изменился и мой подход к письму.

Эти перемены поначалу тревожили меня: а вдруг я стану хуже писать? Не предам ли своего читателя? Не затеряется ли мой труд среди других прекрасных работ? И я боролся с этими страхами, этой тревогой, пока писал «Пустую шкатулку и нулевую Марию».

Но со временем все страхи прошли.

Потому что я понял: это ведь моя собственная книга.

И теперь я могу сказать всем — моим старым читателям, моим новым читателям и даже тем, на кого мои предыдущие работы впечатления не произвели, — прочтите эту книгу!

И как вам? Понравилось?

Если ваш ответ «да», то это для меня — самое большое счастье.

Кстати, это моя четвертая работа и первая, для которой нарисовали иллюстрации.

Поначалу я думал, что из-за них читатели иначе отнесутся к героям. Но когда мне по почте прислали наброски, этот страх тут же исчез.

Тогда мне показалось, что мои герои как бы перестали быть моими, что они зажили сами по себе.