Пустая

– Идеально, – сказал Сорока.

– Не сказала бы, – пожала плечами Прют, быстро справившись с удивлением. – Наша Лекки куда симпатичнее.

– Не спорю. Но с таким лицом ее скорее пустят в дом Вайса. Надо спешить, действует эта штука всего ничего. Я проведу вас переулками. Птицы предупреждены. Проводят нас. Если заметят что-то подозрительное, сообщат.

– Когда это ты успел их предупредить? – спросила Прют, и Сорока довольно улыбнулся.

– Заметила, как та девушка подошла к нам за меню? Она из наших. Птицы получат указания примерно… через десять минут. Пока у нас есть время сообразить, как попасть в особняк этого самого Вайса. Местечко богатое, но стоит он в отдалении от других. Его отделяет от соседей что-то вроде парка. Все заросло… Нам это на руку.

Конечно, Сорока ни за что не назначил бы нам встречу в случайном месте. Следовало догадаться – и все равно его хитрость впечатляла. Они с Прют пустились в обсуждения, а я все сжимала и сжимала свою злосчастную кружку, пытаясь успокоиться. Выходило неважно.

Я поднялась, подошла к большому потемневшему зеркалу в углу. Передо мной стояла невысокая девушка с простым лицом и русыми волосами, веснушчатая, большеглазая. Славная девушка. Не я.

Моя память, жизнь, личность, имя – все у меня отняли, и, как бы добры ко мне ни были Прют или Сорока, Судья или кто-то из блюстителей, я навсегда была отделена от них, будто невидимой тонкой преградой.

Если Малли Бликвуд не лгала, это не было случайностью. И уже скоро я смогу узнать наконец правду о себе.

* * * *

Особняк выделялся даже среди соседних – богатых и больших, нависающих над узкой улочкой. Этот был богаче и больше прочих, но внимание привлекал прежде всего своей красотой. Витражи в окнах верхнего этажа были украшены узорами, похожими на легкие крылья голубых ночных бабочек, а дверь красного дерева покрывала замысловатая резьба.

– Тонкая работа, – заметил Сорока. – Герб или семейная эмблема.

– Странный герб. Рыба?

– Больше напоминает кита, – сказала Прют, и я не решилась расспрашивать. Если прежняя я и знала что-то о китах, сейчас мне было о них ничего неизвестно.

Всю дорогу сюда сквозь богатые кварталы я чувствовала, что переполнена яростью так, что ткни меня булавкой – она начнет сочиться из прокола. Я представляла себе, как постучу в дом Джонована Вайса, сотни раз, – и в воображении я едва не проламывала доски дверным молотком. Я имела право злиться на него, человека, имевшего отношение к тому, что со мной случилось…

Но теперь, ступив наконец на порог, я ощутила странную робость. Прют и Сорока поднялись на крыльцо вместе со мной и теперь остановились по правое и левое плечо, как пара телохранителей.

– Чего ты? – Сорока нетерпеливо ткнул меня в бок. Для него все это было очередной загадкой, которую хочется скорее разгадать. – Хочешь, я постучу?

– Лекки сама постучит. – Прют сосредоточенно хмурилась, переводя взгляд с меня на дверной молоток и обратно. – Когда будет готова.

– Очень хорошо, – сказал вдруг Сорока. – А я вот передумал. Пойду пройдусь. Встретимся, когда закончите.

Остановить его никто из нас не успел – он слишком быстро скрылся за домом.

Отступать было некуда. Я схватила молоток, прикованный к двери длинной золотистой цепочкой, и пару раз ударила по железному кружку. Не мимо него, не по безукоризненной краске на двери – вышло очень сдержанно.

– Я думала, ты кипишь жаждой мести, – пробормотала Прют.

– Я и киплю. – Прозвучало неубедительно. – Просто это все еще может быть какой-то ошибкой. – Я не верила в собственные слова ни на секунду. Дом Вайса – с прелестными витражами, резьбой, балкончиками – не обманул меня своим фасадом. Я чувствовала дыхание зла, приподнимавшее тонкие волоски на шее. Это место было как-то связано с моей историей.

Дом молчал, и я уже собиралась постучать еще раз, когда дверь открылась – без скрипа или звука шагов, абсолютно бесшумно.

За дверью стояла женщина, невысокая, полная, в накрахмаленном фартуке с оборками и кружевном чепце. Маленькие темные глаза за очками с подозрением уставились на нас – особенно задержавшись на мне.

Но держалась эта женщина с безукоризненной вежливостью.

– Добрый день. Что вам угодно?

– Мы пришли к Джоновану Вайсу, – сказала я, и женщина нахмурилась.

– Могу я узнать цель вашего визита? Господин давно не принимал гостей. – Женщина, видимо экономка, колебалась – но и настроена враждебно не была. Во всяком случае, пока что. – Меня никто не предупреждал о вашем появлении.

– Если господин Вайс не захочет нас принимать, мы уйдем, – тихо сказала Прют. – Но у нас личный разговор к нему. Мы из студенческого исторического братства. Собираем свидетельства о битве при Мюлле, в которой принимал участие господин Вайс. Адрес господина Вайса нам дали в обществе ветеранов… под большим секретом. Простите нас за вторжение. Мы знаем, что господин Вайс выбрал уединенную жизнь – как и многие другие его соратники. Но мы уже были в нескольких домах, и везде нас принимали охотно. Разумеется, если вам нужны университетские бумаги или особое разрешение…