Пусть вспыхнет пламя

Тони не ответил. Общаться с рабочими он не любил – разговоры такие обычно начинались с цифр – сколько тонн, сколько человеко-часов, сколько дней… Когда меряться становилось скучно, они, как правило, переходили на обсуждение дел в цеху – что сказал босс спецу из третьей бригады, кто из троих рабочих положил глаз на новую бухгалтершу, как престарелый бригадир добился своего авторитета… Изо дня в день в пивных и на лавках рабочие мусолили одинаковые темы. И под занавес начиналось самое интересное – выплёскивались тайные эмоции – злоба, зависть, ненависть и презрение. Обычные человеческие чувства, таящиеся где-то в глубине, пробуждались алкоголем или провокациями. Часто подобные сборища заканчивались драками. Драка – это хорошо. Так говорится в кодексе рабочих от две тысячи шестьдесят шестого года, третья редакция. «Драка – удел мужчин, посредством которой выясняются отношения, снимается напряжение и решаются не разрешаемые путём диалога вопросы и проблемы». Точка. Тони покачал головой, вспоминая цитаты из регламентов, уставов, положений, инструкций… Похоже, их писали для дураков. Или для рабочих.

Угрюмая серая масса тянулась в сторону выходов, чтобы покинуть территорию цеха. Одинаковые с виду, рабочие мало чем отличались и внутри. Тони влился в эту толпу, следуя по дорожке к пункту досмотра. Процедура была простой – рабочий проходит через детектор. Первый этап безопасности – выносить ничего не разрешается, хотя единственное, что было на территории цеха, – это мусор. Тони прошёл через металлодетектор, и лампа сделалась зелёной. Всё чисто, хотя он знал пару способов, как пронести через детектор вещи даже внушительного размера. Второй этап – зачисление баллов за рабочий день. Баллы начислялись с учётом сотни параметров, особенности которых постоянно совершенствовались с помощью нейросетей. Среди таких параметров были математические – количество заходов, вес переработанных отходов, время, проведённое на участке; физические – усталость, настрой, состояние здоровья; а также субъективные – рекомендации бригадиров, менеджеров и начальников участков. На основании калькуляции и сложных вычислений алгоритм позволял заработать за день от трёх десятых до одного балла. Тони приложил запястье, куда был вшит микрочип, к считывателю. На экране высветились цифры: «0,96». Рейтинг на его лбу тут же сменился на «36». Третий этап – самый сложный. Нужно было пройти по коридору к выходу из здания. Коридор этот был полон рабочих – они собирались вместе, чтобы покурить, обсудить день прошедший и посплетничать. Эта дистанция, длиной в сто метров, каждый раз казалась Тони непреодолимым марафоном. Он двинулся вперёд, начиная свой забег. По обеим сторонам коридора стояли работяги – сотни дымящих ртов, беспрерывно болтающих о какой-то ерунде. Он старался смотреть в пол, чтобы не встретиться взглядом со знакомым или соседом. На лбах мелькали рейтинги – «сорок шесть», «пятьдесят один», «семьдесят» … Его скромные цифры – тридцать шесть баллов – были чуть ли не самыми низкими среди всех, кого ему довелось сегодня встретить. В этот раз всё прошло гладко – ни соседей, ни знакомых ему на пути не попалось, чему он был несказанно рад. Сэкономленные полчаса времени грели душу. Тони покинул здание, вырвавшись на свободу.

Служебные автомобили развозили домой руководящий состав – менеджеров, директоров и бухгалтеров. Чёрные отполированные машины одна за другой отъезжали от служебного входа, успевая подхватывать выходящих лиц: говорящих по телефону боссов, несущих тяжёлые сумки счетоводов, доделывающих на ходу работу управленцев. Прочие сотрудники, в основной массе рабочие, медленно тянулись вдоль по улице. Лица их были грубыми, движения топорными, а глаза померкшими. Всё, чего они желали, – это побыстрее оттарабанить свою смену и вернуться в затхлую конуру, чтобы посмотреть очередной выпуск шестьдесят третьего сезона развлекательного шоу «Битва талантов», а затем провалиться в сон. Так было день за днём. Так будет всегда.

* * *

Тони двигался в сторону остановки, где его, как и других мусорщиков, живущих в северных районах, подбирала электричка. Улица была грязной – жёлтая пыль с неба покрывала всё вокруг. Обрывки газет, банки и пакеты кружили, вздымаемые редкими порывами тёплого ветерка. По обе стороны дороги шёл бетонный забор, прикрываемый сверху колючей проволокой, утыканный через каждые три метра камерами видеонаблюдения. Этот забор надёжно ограждал городскую часть от территории свалки, как будто там было что воровать. На заборе, высотой в шесть метров, виднелись плакаты – призывы увеличивать часы смен, реклама всевозможных телевизионных шоу, рекомендации воздерживаться от незаконного алкоголя и секса ради удовольствия. Плакаты эти обновлялись каждую неделю: потрёпанные и выцветшие сдирались, а на их место вешали новые – яркие и красочные, изображающие счастливые лица людей с высоким рейтингом, которые расплывались в неестественно белых улыбках, обнимались и выглядели счастливыми.