Пусть вспыхнет пламя

Виртуозно управляя жёлтым погрузчиком, Тони делал свою привычную работу. Работу, для которой он был рождён. Огромным пневматическим ковшом погрузчик собирал рассортированный металл и погружал его в Яму, где металл этот перерабатывался в сырьё для будущего производства. Тостеры, стиральные машины, телевизоры, части автомобилей – всё это смешивалось в разноцветную массу, чтобы затем попасть в раскалённое жерло. Погрузчик цепкой хваткой сжимал некогда полезные в быту предметы и бросал их в бескрайнюю чёрную бездну.

Тони было двадцать лет – идеальный возраст для самой продуктивной работы на свалке. В этом возрасте было положено работать по десять часов в день – на час больше, чем до шестнадцати, и на три меньше, чем после пятидесяти. Продуктивность измерялась в баллах, так называемом Рейтинге, который присваивался каждому гражданину города Тридцать Два, да и жителям всех прочих городов тоже. Рейтинг этот лёгким свечением проявлялся прямо на лбу – две цифры высотой не более двух сантиметров «красовались», подсвечиваемые диодами, расположенными под кожей. Жёлтое, едва заметное свечение выделяло личные цифры Тони – «тридцать пять». Он был невысок – привычного роста для среднестатистического молодого человека, неплохо сложён, статен, если так можно сказать о мусорщике. Он был плечистым и розовощёким, подходящим под разряд людей, из которых хлещет здоровье и сила. Свои русые волосы он стриг коротко – согласно регламенту работы на участках по переработке отходов. На щеках его проступала лёгкая щетина, губы были потрескавшимися от ветра. Глаза у Тони были серые, скулы широкие. В общем, Тони считался типичным представителем своей профессии – ничем не выделяющийся внешне, да и по качествам своей профессиональной деятельности тоже. До передовика труда ему было далеко, столь же далеко, как и до отстающего по показателям рабочего.

Жёлтый погрузчик с рёвом делал своё дело – чётко и профессионально. Тони умело управлял рычагами, нажимал на педали и кнопки. Говорят, что работать на свалках, где покоится техника, великое благо для любого рабочего, ведь здесь можно было найти полезные вещи, которые могли пригодиться в быту. Куда хуже работать среди гниющих отходов, под карканье ворон и нескончаемый смрад гниения. Тони так не считал. Работа для него была адом – каждая минута, проведённая в кабине и за её пределами, тянулась целую вечность. Каждый звук он уже некогда слышал, каждое его действие уже когда-либо совершалось в прошлом. Он работал на свалке с десяти лет, с первого дня, как только активировал свой ПАЧ. Здесь был его дом, который он ненавидел – каждый закоулок был для него привычен и противен.

Тони вытер вспотевший лоб ветошью и поглядел на механические часы на панели, которые он вытащил из-под груды мусора пару лет назад. Часы в форме странного персонажа – чёрного мышонка в красных шортах – показывали 19:59, а это означало, что пришёл конец очередной смены. Последняя партия мусора отправилась в Яму, и погрузчик на гусеницах медленно поплёлся в сторону стоянки. Десятки жёлтых машин стягивались к месту парковки с разных участков работы. Тони припарковал свой погрузчик среди прочей техники, которая мирно покоилась, ожидая начала следующей смены. Белые андроиды суетливо сновали туда-обратно, делая свою работу без устали – подбирали мелкий мусор, переносили какие-то предметы, пылесосили, утрамбовывали металл. Тони бодро спрыгнул со ступеней, встретившись взглядом с Майком, специалистом второго класса. С надменной физиономией он осмотрел Тони с ног до головы, оценивающе заострив взгляд на рейтинге.

– Хило работаешь, братец, – ухмыльнувшись, пропел он. Крепкий, басовитый, наглый. Типичный представитель общества, где первую скрипку играла сила, а все остальные качества уныло плелись где-то позади. – Так далеко не уйдёшь. Я на пятую грамоту в этом квартале нагрузил. Не хвастаюсь, не подумай, – он сплюнул на пол и подтянул спадающие джинсы. – Просто засиживаться в специалистах до двадцати двух – примета не очень себе. Глядишь, на днях меня в бригадиры перекинут, и тогда, сам знаешь, коэффициент позволит мне дойти до девяноста за каких-то полгода, а там и Остров не за горами.

– Видал я этот Остров, – тихо пробубнил Тони, отряхиваясь. – Вместе с твоими коэффициентами.

– А чё ты кислый такой? – Майк стянул белую каску, протёр платком лысину. Пахнуло потом и луком. – Какой смысл горевать? Работай и работай, пока здоровье есть.

– Вот и работай, – буркнул Тони, захлопнув дверь погрузчика. – А советов я не спрашивал.

– Ну и дуй лесом, – фыркнул Майк. – Со своими тридцатью пятью и рожей вечно недовольной.