Пусть это буду я

Немного повозившись, Коля переключил телефон в режим видеотрансляции и обвел камерой вокруг себя.

– Убедилась?

– Сейчас, – отозвалась она.

В трубке послышался звук шагов и на экране появилось лицо сестры.

– Смотри! – сказала она и тоже показала ему лестницу и стены подъезда. – Я стою на том же самом месте, и тебя здесь нет.

– Этого не может быть! – То ли от внезапного потрясения, то ли от запоздалого действия шампанского его сознание сделалось зыбким и заторможенным. – У меня нет никаких объяснений, кроме того, что либо я сплю, либо под наркотой.

– Ты точно сейчас не прикалываешься? – с подозрением спросила сестра.

– Интересно как? Ты же видишь все своими глазами!

– Может, ты мне показываешь запись?

– А может, это ты показываешь запись? – Коля злился и одновременно негодовал. – Может, ты это вообще не ты?!

– Я сейчас пойду и посоветуюсь с Корги.

– Представляю, что он тебе насоветует.

– Все хорошо. Он на нашей стороне.

– Ты его вот так взяла и на раз простила?

– Я не могла не простить. Это сложно объяснить, но именно об этом я и хотела поговорить.

– Типа Гончар вас обоих загипнотизировал и теперь вы оба не можете разгипнотизироваться?

– Как раз наоборот: именно сейчас мы и разгипнотизировались.

– И что же это значит?

– То, что разгипнотизировались не одни мы.

– Короче, я устал и все это меня достало! Я пойду спать, а когда проснусь, наступит утро и окажется, что все это мне приснилось.

Отыскав на кухне начатую бутылку вина, Коля большими глотками сразу выпил половину и завалился на кровать. Думать он больше не мог, строить предположения тоже. Он мечтал лишь о том, чтобы все это поскорее закончилось.

Глава 27

– А давай прямо сейчас выдвинемся в клуб? – Корги курил в разбитое окно.

Легкие сумерки освежали духоту последнего этажа, из-за крыши нагревающегося на солнце сильнее остальных. Вместе. Вдвоем. Или на концерт.

– Какой еще концерт? – Люся стояла рядом с ним и нервничала.

– Любой, какой пожелаешь.

– Ты знаешь, что случилось с моим братом? Ты хоть что-нибудь понимаешь?!

– Но тебе же понравилось со мной гулять? – Корги словно не слышал ее вопросов.

– Да, но тогда мы были с тобой влюблены, а сейчас нет.

– Невлюбленные тоже могут хорошо провести время вместе. – Он смотрел ей в глаза пристально, не мигая, и она почувствовала, как по спине пробежали мурашки.

– Прошу, перестань. Если ты мне не поможешь, я пойду одна.

– И куда же ты пойдешь? – Окутанный облаком сигаретного дыма, он напоминал призрака.

– Искать Колю!

– Здесь ты его не найдешь, хоть весь дом обойди. Чего, кстати, делать не советую. Во всяком случае, сейчас.

– А что сейчас? Почему ты не можешь сказать прямо? – Люся требовательно коснулась его плеча.

– В это сложно поверить.

– А у меня уже нет другого выхода. Говори!

В коридоре что-то грохнуло, и Люся, затаив дыхание, замерла.

– Что это? – встрепенулась Люся.

– Не обращай внимания. – Корги вышел из оцепенения. – Это же пятый этаж. Тут и в обычные дни так бывает.

– Так – это как?

Выбросив окурок из окна, он взял ее за плечи.

– Знаешь выражение «задворки сознания»? Так вот это то самое место: воспоминания, фантазии, тайные желания и страхи – они существует сами по себе. Появляются и исчезают, особо ни на что не влияя. Когда Олег Васильевич спит, здесь всегда что-нибудь такое происходит. И если наблюдать со стороны, не вмешиваясь, то это как смотреть кино. Ты можешь неожиданно увидеть человека или животное, вещи приобретают странную форму или перемещаются в пространстве, а иногда могут возникнуть сцены из его прошлого, но они похожи на мираж: бесплотные и скоротечные. – Шум в коридоре возобновился, и Корги прислушался. – Считай, что мы все у него в голове.

– Я не могу этого представить. Как я могу оказаться в чьей-то голове, если реально и физически существую?

– Не воспринимай буквально! – Он успокаивающе улыбнулся. – Всю жизнь Гончар занимался тем, что моделировал, создавал и управлял разного рода реальностями. Своими, выдуманными и подчиняющимися только его правилам. И в какой-то момент настолько сам в них поверил, что любой, находясь рядом с ним, волей-неволей вовлекается в систему его писательского мироздания, где действуют только те законы, которые допускает он.

– А можно как-то попроще объяснить?

– Ты в детстве играла в ролевые игры? Дочки-матери, магазин или школу? Где все договариваются о том, что существуют в некой иной своей ипостаси и принимают ее за правду.

– Да, но там все в курсе, что они в это играют.

– А здесь Олег Васильевич силой творческого таланта убеждает тебя принимать свою правду, только и всего.