К.: Сомнительная или нет. Она никогда не бывает удовлетворяющей, та любовь. Эта относительная любовь Бога, любящего Бога, никогда не бывает удовлетворяющей и никогда не кончается, и в ней никогда не бывает счастливого конца. Никакого счастливого конца. И если ты видишь, что в этом относительном любовном романе никогда нет счастливого конца, то идея, что ты можешь получить то, чего ты в этом, возможно, жаждешь — я бы назвал это дерьмом, — возможно, кончается, и тогда ты являешься Тем, что есть несмотря на. И это уже само удовлетворение — быть несмотря на всё то сновидение, несмотря на все те единство, разделение, самадхи. Это великолепно.
С.:
К.: В сновидении я бы сказал, что если ты можешь входить в Я-естьность и оставаться там, почему нет?
Почему ты должен страдать? Но если ты спрашиваешь меня, было бы это концом чего-либо, то нет. Всё кончается только бытием Тем, что ты есть. Потому что для Того, что ты есть, ничего никогда не начиналось и ничего никогда не кончается. Поэтому абсолютный конец истории просто в бытии Тем, что ты есть. Поскольку Ты не знаешь никакого начала, Ты не знаешь никакого конца. Но то, что знает начало, будет всегда искать конец. И всегда искать счастливый конец. Но это невозможно!
С.:
К.: Да.
С.: А
К.: Нет ни осознавания, ни сознания, ни чего бы то ни было. Тогда Ты абсолютно не знаешь, чем Ты являешься и чем Ты не являешься. Имеет место абсолютное отсутствие всякого присутствия любой идеи того, чем Ты являешься и чем Ты не являешься. Нет абсолютно никакого различения чего бы то ни было.
С.:
К.: В глубоком-глубоком сне. Всегда говорят, что в глубоком сне всё ещё есть осознавание. Осознавание, которое отличается от Я-естьности, и тогда всё что угодно является этим сновидением. Так что глубокий-глубокий сон — это природа глубокого сна. И тогда оттуда ты становишься природой Я-естьности, а потом природой мира, будучи тем, что ты есть. Но это никогда не различается в Природе. Оно не знает никакого различия. Оно никогда не различается ни в чём.
С.:
К.: Я говорю? А Я говорю? Конечно, Я есть То, что я есть. Ты думаешь, что когда Я говорю, Я не являюсь Тем, что я есть?
С.:
К.: Мне не нужно быть в сознании.
С.:
К.: Нет.
С.:
К.: Нет, если бы Я осознавал, то был бы отличным от чего-то ещё. То, что я есть, никогда не осознаёт и никогда не бывает в сознании или не в сознании.
С.:
К.: Говорение случается. Это чудо. Это фантастика.
С.:
К.: Нет. Что-то произносится, но если немного позднее ты спрашиваешь меня, говорил ли я что-либо, то если ты спрашиваешь То, чем я являюсь, Я бы сказал, что Я никогда ничего не сказал.
С.:
К.: Нет. Как я говорил, мне абсолютно безразлично, правильные они или неправильные.
С.:
К.: Я вижу ослов.
С.:
К.: Нет, я просто вижу информацию о чём-то, я не знаю. Я вижу различия, но различия не делают никаких различий.
С.:
К.: Нет.
С.:
К.: Осознавание? Пробуждённость. Нечто должно быть бодрствующим. Но в этом нет никакого «я». Я бы даже сказал: «Когда есть осознавание, то Я — осознавание. А когда есть Я-естьность, то Я — Я-естьность. А когда есть это, Я — это». Но это не значит, что мне нужно это знать. Я являюсь этим, просто будучи Тем, что я есть, Тем, чем я не могу не быть. И чем ты не можешь не быть. Но оно никогда этого не требует. Нет ничего вроде того, что я сейчас должен быть присутствующим, или я должен быть осознающим, или нечто должно быть сознательным, чтобы что-либо делать. Слова просто произносятся сами собой. Я не мог бы заранее думать, что я говорю. Я слишком ленив, чтобы осознавать, что я делаю. Это неистощимо. Всё случается само. Сновидение уже снится, вещи уже произошли. Момент за моментом, это просто ещё один кинокадр, который уже закончился.