Пусть будет, как есть. Беседы в Бомбее. 2010–2011

С.: Вчера вы говорили, что основное указание — это быть Самостью.

К.: Что бы Ты ни искал — это для Того, чему никогда не приходится искать что бы то ни было. Всё, чего Ты желаешь — это для Того, чтобы быть Тем, что никогда ничего не желает. Но никаким желанием Ты не можешь достигать той безжеланности, которая есть То, что ты есть.

С.: И То, что ты есть, подразумевает, что Ты — Самость?

К.: Я говорил, что Ты есть Сат, и что То, что есть Сат, — это сама Удовлетворённость. И никогда не становится более или менее удовлетворённой. Его Природа — Удовлетворённость. Но То, что является Удовлетворённостью, не имеет никакого представления об Удовлетворённости. Оно просто То, что есть Удовлетворённость. Оно никогда не может становиться больше или меньше. А то, что может получать большее или меньшее удовлетворение, — фикция, вымысел. Очень легко. Есть фикция и есть Удовлетворённость. Так что в этом вымысле Ты никогда не получишь удовлетворения. В этом вымысле есть вымысел Сат. Идея Сат. Но для Того, что есть Сат, нет даже идеи Сат. Это просто То, что есть Сат. Но Я могу это повторять и повторять, это ничего не меняет. Потому что ты всё равно это сразу забываешь. Поэтому всё, что ты можешь понимать, — ложное понимание. Что бы то ни было. И мне это нравится. Всё это неправильное понимание прекрасно. Посредством чего бы то ни было из того, что понимается, Ты никогда не можешь достичь Того, что ты есть. Это никогда не будет достаточно хорошо. И это достаточно хорошо для меня. Всё, чего жаждет твоё сердце, это быть Сердцем без какого бы то ни было представления о Сердце. Быть Сердцем, у которого нет никакого Сердца, чтобы его терять или обретать. Сейчас, когда у тебя есть относительное сердце, тобой руководит право собственности. Это относительное сердце всегда жаждет той Безвладельности, той свободы Сердца, где есть Сердце, но нет никого, кто имеет какое-то Сердце или может претендовать на него. То, что является Сердцем и никогда не может быть более или менее Сердцем и никогда не нуждается в том, чтобы быть открытым или закрытым, поскольку у того Сердца, которым Ты являешься, нет вообще никакого представления о том, чтобы быть открытым или закрытым. Так что всё то применимо к относительному сердцу, сердцу права собственности. «Моё сердце» — которое более или менее открыто. А тот, кто думает: «У меня открытое сердце», более закрыт, чем кто-либо другой. Мне всегда нравится эта работа с сердцем. Она очень трудна. Быть Сердцем так легко. Но иметь сердце и потом хотеть работать над своим сердцем и хотеть делать его открытым! Тогда есть кто-то другой, кому тебе приходится открывать своё сердце, вот дела! И тогда ты можешь говорить себе: «У меня открытое сердце, а у кого-то другого закрытое» Что это за открытое сердце, кто видит других, у кого сердце закрытое? И затем по той или иной причине оно может быть снова закрыто. Если оно не такое, как тебе нравится, ты снова его закрываешь. «Я открываю своё сердце, я закрываю своё сердце». Звучит хорошо. Но это только звучит хорошо. Это никогда не бывает достаточно хорошо. Я не верю ни в какое сердце. Вопросы о сердце? Мне нравится сердце. Мне нравится уничтожать это фальшивое сердце всякий раз, как я с ним встречаюсь.

С.: Так что вы не верите, что есть что-либо, называемое любовью?

К.: Есть что-то, называемое любовью. Но чем оно может быть? Фальшивкой!

С.: Тогда это отнимает саму суть жизни.

К.: Я на это надеюсь!

С.: Если нет никакой любви, почему бы мне хотеть жить?

К.: Прыгай из окна! Я никого не удерживаю. Если ты всё ещё думаешь, что в твоей власти прыгать или не прыгать! Ты даже мизинцем не можешь пошевелить без согласия Тотальности. Без того, что уже есть. Кому нужно ощущение жизни? Кому нужна эта любовь и кому нужен смысл? Только «я». «Я» всё ещё думает, что оно может быть любимо кем-то другим без какого бы то ни было условия.

С.: Так что же такое безусловная любовь?

К.: Нет никакой безусловной любви!

С.: Что бы вы сказали о таком человеке, как Мать Тереза? У неё было так много безусловной любви.

К.: Нет, у неё её не было! Послушай! Она мне очень нравилась, так как она была необыкновенным человеком, который в своих письмах говорил: «Я делаю эту работу только для того, чтобы закрывать тьму внутри. Я не делаю её ни для кого другого, я делаю её только для себя». Не было никого, кто любил кого бы то ни было. Так что не заявляй, что у Матери Терезы было любящее сердце. Эгоистичная, как и все! И она, по крайней мере, признавала это, чистое себялюбие, а не любовь к кому бы то ни было другому. Ты просто хочешь избавиться от страдания. И ты думаешь, что, делая добро, ты можешь закрывать страдание.