К.: Сомнительная или нет. Она никогда не бывает удовлетворяющей, та любовь. Эта относительная любовь Бога, любящего Бога, никогда не бывает удовлетворяющей и никогда не кончается, и в ней никогда не бывает счастливого конца. Никакого счастливого конца. И если ты видишь, что в этом относительном любовном романе никогда нет счастливого конца, то идея, что ты можешь получить то, чего ты в этом, возможно, жаждешь — я бы назвал это дерьмом, — возможно, кончается, и тогда ты являешься Тем, что есть несмотря на. И это уже само удовлетворение — быть несмотря на всё то сновидение, несмотря на все те единство, разделение, самадхи.
С.:
К.: В сновидении я бы сказал, что если ты можешь входить в Я–естьность и оставаться там, почему нет?
Почему ты должен страдать? Но если ты спрашиваешь меня, было бы это концом чего–либо, то нет. Все кончается только бытием Тем, что ты есть. Потому что для Того, что ты есть, ничего никогда не начиналось и ничего никогда не кончается. Поэтому абсолютный конец истории просто в бытии Тем, что ты есть. Поскольку Ты не знаешь никакого начала, Ты не знаешь никакого конца. Но то, что знает начало, будет всегда искать конец. И всегда искать счастливый конец. Но это невозможно!
С.:
К.: Да.
С.: А
К.: Нет ни осознавания, ни сознания, ни чего бы то ни было. Тогда Ты абсолютно не знаешь, чем Ты являешься и чем Ты не являешься. Имеет место абсолютное отсутствие всякого присутствия любой идеи того, чем Ты являешься и чем Ты не являешься. Нет абсолютно никакого различения чего бы то ни было.
С.:
К.: В глубоком–глубоком сне. Всегда говорят, что в глубоком сне все ещё есть осознавание. Осознавание, которое отличается от Я–естьности, и тогда всё что угодно является этим сновидением. Так что глубокий–глубокий сон — это природа глубокого сна. И тогда оттуда ты становишься природой Я–естьности, а потом природой мира, будучи тем, что ты есть. Но это никогда не различается в Природе. Оно не знает никакого различия. Оно никогда не различается ни в чём.
С.:
К.: Я говорю? А Я говорю? Конечно, Я есть То, что я есть. Ты думаешь, что когда Я говорю, Я не являюсь Тем, что я есть?
С.:
К.: Мне не нужно быть в сознании.
С.:
К.: Нет.
С.:
К.: Нет, если бы Я осознавал, то был бы отличным от чего–то ещё. То, что я есть, никогда не осознаёт и никогда не бывает в сознании или не в сознании.
С.:
К.: Говорение случается. Это чудо. Это фантастика.
С.:
К.: Нет. Что–то произносится, но если немного позднее ты спрашиваешь меня, говорил ли я что–либо, то если ты спрашиваешь То, чем я являюсь, Я бы сказал, что Я никогда ничего не сказал.
С.:
К.: Нет. Как я говорил, мне абсолютно безразлично, правильные они или неправильные.
С.:
К.: Я вижу ослов.
С.:
К.: Нет, я просто вижу информацию о чём–то, я не знаю. Я вижу различия, но различия не делают никаких различий.
С.:
К.: Нет.
С.:
К.: Осознавание? Пробуждённость. Нечто должно быть бодрствующим. Но в этом нет никакого «я». Я бы даже сказал: «Когда есть осознавание, то Я — осознавание. А когда есть Я–естьность, то Я — Я–естьность. А когда есть это, Я — это». Но это не значит, что мне нужно это знать. Я являюсь этим, просто будучи Тем, что я есть, Тем, чем я не могу не быть. И чем ты не можешь не быть. Но оно никогда этого не требует. Нет ничего вроде того, что я сейчас должен быть присутствующим, или я должен быть осознающим, или нечто должно быть сознательным, чтобы что–либо делать. Слова просто произносятся сами собой. Я не мог бы заранее думать, что я говорю. Я слишком ленив, чтобы осознавать, что я делаю. Это неистощимо. Все случается само. Сновидение уже снится, вещи уже произошли. Момент за моментом, это просто ещё один кинокадр, который уже закончился.