Пусть будет как есть. Беседы в Бомбее. 2010–2011

К.: Да, я знаю. Ты торгуешься с самим Собой. Ты становишься маленьким торговцем, покупающим дёшево и продающим дорого, как маленький бизнесмен. И ты думаешь, что когда ты имеешь больше, то ты больше. И это делает тебя разочарованным, потому что обладание большим не делает тебя более счастливым. То, что у тебя больше блаженных ерундовых моментов, не делает тебя более счастливым. Потому что когда они случаются, ты уже знаешь, что их опять не будет, и тогда у тебя будет похмелье. Всё это делает тебя занятым, подобно бизнесмену, подобно дилеру. А я просто предлагаю тебе конец бизнеса. Закрой дело. Поскольку тебе нечего делать с самим Собой. Это закрытие бизнеса. Поскольку у тебя нет никакого бизнеса, ты и есть бизнес. Но бизнес не является заняты́м.

С.: Он очень занято́й!

К.: Нет!

С.: Да!

К.: Нет, в этом нет никакой занятости.

С.: У меня масса занятости!

К.: Да, у тебя! Призрачного бизнесмена в призрачном бизнесе покупки и продажи чуши.

С.: Да!

К.: Да, это твой бизнес.

С.: У меня надёжный бизнес!

К.: Что это такое, то, чем ты можешь обладать и чем ты можешь заниматься? Дерьмо! Это дерьмовый бизнес. Он воняет, с самого начала.

С.: Ну, давайте не будем недоброжелательными!

К.: Ты лучше объяви полное банкротство, потому что тебе больше нечего терять.

С.: Для этого мне даже не нужен адвокат.

К.: Никакого адвоката. Никакого развода. Ты не можешь разводиться с Тем, что ты есть.

С.: Ещё одна вещь, о которой я думал, — это занятие сидения с кем–то — очевидно, «Упанишада» означает «сидеть с».

К.: Да, это святое дело.

С.: Да, но здесь мы якобы сидим с вами. Я знаю, что для вас мы не сидим с вами, но для нас…

К.: Я сижу сам с Собой.

С.: Ладно, да. Но это вы или это То?

К.: Не имею представления. Мне не нужно это знать.

С.: Ага, ладно.

К.: В этом красота Того, что я есть, ему не нужно знать, чем Оно является. Я абсолютно не знаю, чем Я являюсь и чем Я не являюсь. Я называю Себя как угодно.

С.: Но, например, для некоторых людей — они приходят сюда, сидят пять минут и говорят «нет, спасибо».

К.: Слава Богу!

С.: Но для некоторых других вроде меня это как кислород, это нравится, всё что угодно.

К.: Да, потому что есть комфорт, запредельный твоему воображению. Я — абсолютный дилер. Я делаю тебя абсолютно подсаженным на То, что ты есть. И только посредством этой абсолютной подсаженности ты отказываешься от всех других подсаженностей. И тогда в абсолютной подсаженности больше нет «подсаженного». И ты максимально наслаждаешься этим. Просто будучи Тем, что ты есть, Ты находишься в абсолютной подсаженности, поскольку не можешь покинуть То, чем ты являешься, но при этом нет никакого «подсаженного» и потому нет никакого «страдающего». И все приходят сюда только для этого. Не из–за понимания. Это хорошая компания. Абсолютная подсаженность, беспомощность, безвыходность. А потом ты, несомненно, выходишь и тогда снова становишься бизнесменом. Потому что ты хочешь это удержать. Ты хочешь иметь это для себя. И тогда ты уже это потерял, потому что оно не может принадлежать никому.

С.: В относительном смысле, этому нечто нужно есть и спать и платить за перелёты и все остальное. Так мы функционируем.

К.: Лучше работай!

С.: Да, лучше работай. Да. Хорошо, поверьте мне, я этим занимаюсь! Но подразумевается что–то вроде: плюнь на это, брось всё это, забудь об этом — просто пусти все на самотёк.

К.: Вот почему Рамана говорил: «Достаточно ли у тебя денег, чтобы искать?»

С.: На самом деле нет, Карл. При том, чем я занимаюсь, нет.

К.: В любом случае с этим ничего не поделаешь. Но если у тебя есть деньги, наследство, тогда, может быть, легче пустить все на самотёк.

С.: Но кажется, это продолжается независимо от того, нравится это тебе или нет.

К.: Просто чтобы делать это более или менее болезненным.

С.: Верно.

К.: Но этому никогда нет дела до того, есть ли у тебя что–то или нет. Если ты должен это делать, тебе приходится это делать. Тебе приходится сидеть веками, сидеть где–то целые жизни, несмотря на достижение чего бы то ни было.