Пускающие слюни

Эми села в машину и попыталась стереть усталость с глаз. Что, чёрт возьми, это было? Она думала о поцелуе. Вернее, о попытке поцелуя. Она знала, что Хелен влюблена в неё, но это был первый раз, когда она попыталась действовать. О чём она думала? Она знала, что Эми замужем. Счастливо замужем. Она знала, что этого не произойдёт. И теперь она сидела здесь, думая, что она была дурой, которая оттолкнула её и ушла. Она посмотрела в сторону входа в бар, надеясь увидеть, как Хелен, пошатываясь, вышла, пьяная и сожалеющая. Ничего такого.

- Дерьмо.

Она дала себе пять минут, а потом решила зайти посмотреть, готова ли Хелен уйти. Если повезёт, Хелен выйдет раньше, готовая отправиться домой и благодарная за то, что Эми ждёт её. Если повезёт. В худшем случае Эми войдёт, а Хелен не захочет уйти, не проявив к ней агрессии из-за попыток испортить ей удовольствие.

Эми откинулась на спинку кресла и смотрела на часы на приборной панели, пока время медленно отсчитывалось. Если бы она знала о боковом выходе и о том, что Хелен уже направлялась к другому транспортному средству на переполненной стоянке, она бы не дожидалась пяти минут. Но если бы она знала, что спор в баре должен был стать для неё последней встречей с ней, она бы вообще не бросила её.

ЕСЛИ БЫ ТРУПЫ МОГЛИ ГОВОРИТЬ (ЧАСТЬ ПЕРВАЯ)

Его крики эхом разносились по старому дому, когда люди толпились вокруг, где он корчился, прижатый к полу многочисленными руками. Это то, чего он хотел избежать. Это то, что напугало его и заставило работать на них, и всё же, несмотря на то, что он делал всё, о чём они просили, вот он - постигает ту же участь, что и многие до него. А по какой причине? Потому что он рассердил их предложением, которое было далеко не свежим. Испорченное мясо, пахнущее стойким запахом смерти, неприятным запахом - этого достаточно, чтобы отогнать от еды даже самых голодных. Он умолял их о прощении, крича во весь голос. Милость, которая никогда не придёт. Его слова остались без внимания.

- Пожалуйста, не делайте этого... Я могу всё исправить! Я могу исправить это!

Ледяная рука закатила его штанину, обнажив волосатую кожу под ними.

- Пожалуйста, не делайте этого!

Та же самая рука сжимала лодыжку удивительно сильной хваткой, которая не позволяла ему двигаться.

- Пожалуйста... Я вас умоляю...

Другая рука уже другого человека коснулась его голени, заставив вздрогнуть. Слёзы текли по его лицу.

- Пожалуйста... Я могу исправить это!

Тёплое прогорклое дыхание мягко грело ту же ногу, когда лицо человека медленно приближалось к его коже.

- Я не знал.

Человек посмотрел на него и улыбнулся липкой улыбкой. Доброта в глазах, которую часто видели другие, почти исчезла. Глаза такие чёрные, как у акулы.

Он снова закричал:

- Я не знал! - он кричал. - Я думал, что всё будет хорошо... Я могу это исправить...

Костлявый палец на другой руке вышел из своего когтеобразного состояния, приблизился к беззубому рту и прижался к губам.

- Ш-ш-ш...