Пуритане

– Сейчас, сестра, всякий закон отступает перед военным законом, – отвечал майор Белленден. – Впрочем, нельзя не признать, что полковник Грэм был недостаточно внимателен к вам; не могу сказать, чтобы и я был чрезмерно польщен его поведением: он уступил просьбе молодого Эвендела (возможно, потому, что он лорд и имеет связи в Тайном совете), отказав такому старому слуге короля, как я. Но раз жизнь этого молодца спасена, я готов найти утешение в заключительных словах песенки, такой же старой, как и я сам. – И, сказав это, он промурлыкал следующий куплет:

Пускай настанут холода,

Засеребрится смоль волос,

Но бодрым, рыцарь, будь всегда,

Вино сильнее, чем мороз.*

Я вынужден на сегодня навязаться вам в гости, сестра.

Мне хочется знать, чем закончится столкновение в

Лоудон-хилле; впрочем, его исход предрешен: трудно себе представить, чтобы мятежники могли устоять против такого полка кавалерии, как наши недавние гости. Увы! Было время, когда ничто, кроме болезни, не могло бы заставить меня сидеть в четырех стенах, дожидаясь новостей о стычке, происходящей на расстоянии каких-нибудь десяти миль от меня! Но, как поется в старинной песне: Пройдут года и сталь клинка

Покроют слоем ржавой пыли…

Где тот, которого б года,

Летя вперед, не победили?

– Оставшись с нами, вы доставите нам огромное удовольствие, дорогой брат, – сказала леди Маргарет. – И хоть не очень-то вежливо покидать вас, я все же воспользуюсь правом нашей старинной дружбы и пойду навести порядок в хозяйстве, несомненно пострадавшем от утреннего приема.

– О, я ненавижу церемонии; они для меня так же несносны, как спотыкливый конь, – ответил майор. – К тому же, если вы останетесь здесь со мной, ваши мысли все равно будут с холодным мясом и с остатками ваших паштетов. Где Эдит?

– Ей нездоровится; мне сообщили, что она у себя и прилегла отдохнуть, – ответила старая леди. – Как только она проснется, я дам ей капель.

– Вот тебе на! Должно быть, это солдаты произвели на нее такое впечатление, – заметил майор Белленден. – Она не привыкла к тому, чтобы одного из ее знакомых вели у нее на глазах на расстрел, а другой отправлялся в бой, откуда, быть может, ему не суждено возвратиться. Но если опять вспыхнет гражданская война, она скоро привыкнет к этому.

– Не дай Боже, братец, – сказала леди Маргарет.

– Не дай Боже, как вы говорите; а пока что я, пожалуй, сыграю с Гаррисоном в триктрак.

– Он уехал, сэр, – сообщил Гьюдьил, – чтобы узнать, нет ли каких новостей о битве.

– А ну ее к черту! – сказал майор. – Весь дом ходуном заходил, как если бы в нашей стране никогда ничего похожего не бывало, но ведь было же, Джон, и такое место, как Килсайт, не так ли?

– Еще бы, а Типпермур*, ваша честь, – отозвался

Гьюдьил, – а Типпермур, где я был в последнем ряду отряда, которым начальствовал его милость покойный мой господин.

– А Элфорд*, Джон, – подхватил майор, – где я командовал конницей; а Инверлохи*, где я был адъютантом великого маркиза, а Олд-Эрн*, а Бриг-о-Ди*?

– А Филипхоу*, ваша честь?

– Уф, – сказал майор, – чем меньше мы будем толковать обо всем этом, тем лучше.

Однако, заговорив о походах Монтроза, они принялись сражаться с таким неослабным усердием, что долго торжествовали над страшным врагом, именуемым Время, с которым удалившиеся на покой ветераны, пребывая в своем затворничестве вдали от кипучей жизни, непрерывно ведут войну.

Не раз отмечали, что слухи о важных событиях разносятся с невероятною быстротой и что молва, в основных чертах соответствующая истинному положению дел и искажающая только кое-какие частности, обычно предшествует достоверным известиям, точно ее приносят по воздуху птицы небесные. Такие слухи предвосхищают действительность, напоминая собой «тени грядущих событий*», занимавшие воображение пророка с гор. Гаррисон дорогой услышал кое-что об исходе сражения и в большом волнении повернул коня назад, к Тиллитудлему; прибыв в замок, он прежде всего постарался найти майора и, застав старого воина в самом разгаре его обстоятельного повествования об осаде и штурме Данди*, прервал его восклицанием:

– Дай Боже, майор, чтобы нам с вами не пришлось увидеть осаду Тиллитудлема прежде, чем мы постареем на несколько дней.

– Что это значит, Гаррисон? Что за чертовщину вы мелете? – воскликнул изумленный майор.

– Да, да, сэр, поговаривают, и все упорнее, что Клеверза разбили наголову; некоторые передают, будто он даже убит, а солдаты его рассеяны, и мятежники поспешно идут сюда, угрожая смертью и разорением всякому, кто не примет их ковенанта.

– Никогда не поверю, – сказал майор, вставая со своего места, – никогда не поверю, чтоб лейб-гвардейцы отступали перед мятежниками; а впрочем, что там, – продолжал он, – если я собственными глазами не раз видел такие вещи.