Пуп горы

Макромото пел голосом, от которого в страхе вздрагивало тело, всё, что приходило ему в голову, совершенно нескладно, но каждое предложение при полном отсутствии рифмы несло в себе несомненный смысл. Он, то ревел, как медведь, то выл, как волк. Всё человеческое осталось в стороне. Невольно я испугался. Испугались и наши друзья, оставшиеся на поляне. Тем не менее, они подпевали тихими голосами, помогая шаману вызвать дух.

Я продолжал есть грибы, которые в моём случае трансформировались в гнезде в червячков. Каждый червячок оказывался всё приятней и вкуснее предыдущего. Я сам не заметил, как проглотил пять или шесть из них, потянулся ещё за одним и вдруг выпал из гнезда. Некоторое время, возможно, минуту или две, летел вниз головой, пока со всей скоростью не плюхнулся в жидкое болото. Я начал барахтаться в нём, а оно тянуло меня вниз, звало, просило, угрожало, но не хотело отпускать. С какой-то заторможенностью я вытянул руки и ухватился за куст чахлого кустарника, а потом потихоньку выполз наружу.

Оказавшись на более или менее твёрдой почве, с трудом перевернулся на спину. Кругом царил полумрак. Неба надо мной не было. Не было облаков, звёзд, солнца и луны. Всего того, к чему я привык. На ЭТОМ небе росли деревья и трава, свешиваясь листвой вниз. Точно такой же, как на небосводе, мох и трава окружали меня повсюду, выбиваясь из пропитанной водой почвы раскинувшегося до самого горизонта бесконечного болота, с редко торчащими унылыми, опустившими ветки, чахлыми берёзками.

Я встал на четвереньки и очень осторожно двинулся вперёд. От каждого моего шага весь окружающий мир содрогался и начинал колебаться. Приходилось останавливаться и ждать, когда он успокоится. Вся эта поверхность, казалось, с огромным трудом удерживает вес моего тела. Вскоре я вышел на более твёрдую почву и заметил едва заметную дорожку на ней.

В тех местах я увидел присутствие первых живых существ. Большие вороны сидели на берёзах и смотрели на меня. Некоторые из них чистили крылья, другие зевали, широко раскрыв клювы.

Что-то большое и тёмное шевельнулось на линии горизонта. Я присмотрелся и вздрогнул. Далеко-далеко, по краю болота шёл в мою сторону огромный бурый медведь.

Другие духи все уйдите!
Уйдите все, оставьте вы его!
Услышь меня мой дух

И уведи его с собой! — доносился откуда-то одновременно с небес и из под земли, рёв и завывания Макрамото.

— Не смотри на него, — вдруг услышал я голос, и что-то мягкое коснулось щиколотки. — Не смотри на медведя, а то он увидит тебя и съест твою душу.

Я посмотрел вниз и первым делом обнаружил, что теперь я снова человек и опять совершенно голый. А за ногу меня трогает крупный пушистый заяц-беляк. У него были такие красивые длинные уши, дрожащий хвостик, надутая белая шубка, что я невольно присел и погладил его.

— Вот видишь, — как можно ласковее сказал я, — я совсем не смотрю на медведя.

Заяц, пошевелив длинными ушами, ответил мне тихим и вкрадчивым голосом:

— Очень хорошо. Он потерял тебя. Стоит и в растерянности нюхает воздух. Духу-медведю больше нечего здесь искать. Я встретил тебя и скажи мне, что ты хочешь от меня?

— Я потерял память или… у меня её забрали, — признался я.

— Очень плохо. Очень и очень, — огорчённо покачал головой заяц. — И это всё, что ты хочешь? Ты желаешь вернуть свою память и для этого проник в наш мир?

— Нет, есть ещё кое-что, не менее важное, чем первое. Что-то происходит в нашем мире, непонятное и пугающее. Я бы хотел узнать, что именно.

— Ты ставишь передо мной совершенно две разные задачи, — заметил заяц и отпрыгнул от меня. — Обычно я не теряю столько времени попусту. Если мне… Если, конечно, не заплатят.

— Заплатят? — удивился я.

— Да, и притом хорошо заплатят. Вот ты готов мне заплатить?

На секунду задумавшись, вдруг понял, что сейчас — то и наступил решительный момент сделки. Поэтому утвердительно ответил:

— Да. Но я совершенно голый, у меня нет с собой ничего ценного.

— Ты готов заплатить любую цену? — спросил он, не сводя с меня глаз и хитро прищурился.

— Всё, что попросишь, — поспешил подтвердить я свои слова.

— Допустим так. Память возвращаю — почку забираю. А с мудрым оленем тебя сведу — печень твою отберу.

Невольно я задумался перед невесёлой перспективой. И вдруг мне показалось, что всё происходящее не более чем сон и стыдно бояться чего-то во сне. Я засмеялся:

— Хорошо, забирай и то и другое.

— Ты или слишком храбрый, или слишком глупый, — довольным голосом произнёс заяц. — Если ты такой странный, то я, пожалуй, не дам тебе умереть, когда ты вернёшься в свой мир. Взамен твоей печени, я вставлю свою, но сразу предупреждаю, что она совершенно никудышная. Моя много-много пила и ты с ней шибко намучаешься. Впрочем, и с одной почкой жить не сладко. Тем более, что я забираю у тебя здоровую, а с камнями и больную оставляю тебе.

— Да понял всё, — отмахнулся я от предупреждений. — Когда приступим?

Мне очень хотелось вновь стать хозяином своей судьбы и властелином мною созданного мирка.