Пульс (ЛП)

Гэвин отпрянул:

– Думаешь, это должно быть связано с твоим весом?

– Я набрала пару фунтов. Что еще мне остается думать? Ты никогда не отказывался от секса со мной, Гэвин. Прямо сейчас мои гормоны бушуют, а твои… Ну, твои обычно не хуже, чем у тинэйджера. Ты сказал, что болен прошлой ночью, и тогда после, ты просто… Не захотел. Заметь, ты отвернулся. – Эмили опустила глаза, голос звучал натянуто. – О-о, и, кстати, милая попытка выкрутиться по поводу «мы должны быть здесь пораньше».

Гэвин взял в ладони её лицо, заглядывая прямо в обеспокоенные глаза:

– Господи боже, я никогда не смог бы отвернуться от тебя, Эмили. Все мои силы уходят на то, чтобы не задрать твою юбочку, не распластать твое прелестное тело на этом диване и не погрузиться в тебя так глубоко, что ни один из нас уже не разберет, где начинается один, и где заканчивается другой. Секс с тобой – наркотик, и я чертов наркоман. И пошло всё к черту, если ты не самая сладкая зависимость из всех возможных.

– Тогда что это? – выдохнула она, пытаясь прогнать образы их, распластанных на диване. Она была готова задрать юбку и позволить ему. Крепко зажмурила глаза. Гэвин притянул её лицо к себе так близко, и это совсем не помогало её взбесившимся гормонам. Ни на одну. Чертову. Каплю.

Гэвин колебался, голос был низким:

– Я… Боюсь навредить тебе и малышу.

Глаза Эмили распахнулись:

– Что? У нас был секс в течение последних нескольких недель. Тогда ты не беспокоился.

– Знаю. Но вчера образ малыша на мониторе каким-то образом сделал его… Реальным. – Вздохнув, он откинулся на спинку дивана. – В конце концов, я наврежу тебе. Этого невозможно избежать, учитывая, как мы себя ведем во время секса. Мы же как животные.

Эмили подставила пальчик под подбородок Гэвина, возвращая себе его взгляд:

– Во-первых: мне нравится, когда ты причиняешь мне вот такую боль, – прошептала, вздернув бровь. – Во-вторых: думаешь, я поверю, что мужчина с таким образованием может быть настолько наивным относительно женского тела, беременного или нет? В-третьих: ты не можешь навредить мне или ребенку. Пары занимаются сексом миллиарды лет во время беременности женщин.

Гэвин усмехнулся, проведя рукой по волосам:

– Во-первых: с твоего разрешения, конечно, мне нравится… Делать приятно больно тебе. Во-вторых: да-да, ты вполне можешь ожидать от меня, что я настолько наивен относительно тела беременной женщины. Ключевое слово – беременной. В-третьих, – он улыбнулся и прижался к её ушку, – ни разу за миллиарды лет пары не трахались так, как мы. Мы бьем рекорды. Исходя из вышеперечисленного – да, я боюсь навредить тебе.

Тело Эмили горело, она сделала глубокий вдох, облизнув губы. Ее язык покалывало от желания скользнуть им вдоль низа живота Гэвина:

– Гэвин…

Прежде чем она успела сказать ещё хоть слово, парадная дверь распахнулась. Неся три переполненных бумажных пакета, Лилиан Блейк каблуком толкнула и закрыла дверь. Она покачала головой в попытке стряхнуть с тёмно-русых волос плотные, рассыпчатые снежинки.

Гэвин вскочил на ноги, практически перепрыгнув кофейный столик и спеша к матери, которая была готова уже бросить все свои пакеты на плиточный пол холла. Забрав из её рук пакеты, чмокнул её в щеку.

– Привет, мам. Снег пошел?

Сияя, она провела рукой по его волосам:

– Да, и чертовски сильно. – Вздохнув, она посмотрела на сына, глаза источали такую любовь, которая могла исходить только от мамы. – Мой маленький мальчик. Я скучала по тебе. В следующий раз, когда надумаешь удрать в двухнедельный отпуск, не мог бы подумать о звонке женщине, которая привела тебя на этот свет?

Улыбнувшись, Гэвин покачал головой:

– Мам, мне двадцать восемь, у меня преуспевающий бизнес, и моя девушка сидит на диване. Ты роняешь мой авторитет за секунды.

Эмили встала и подошла к ним. Также проведя рукой по его волосам, она игриво вздернула брови:

– О-о, это авторитетное заявление было не далеко от правды.

– Нет? – скептически спросил Гэвин, глаза предательски светились. – И как же это?

– Потому что любая женщина с головой на плечах знает, что мужчина зарабатывает свои авторитетные очки, любя свою маму, – ответила Лилиан со сверкающей улыбкой. – Правильно, Эмили?

– Мои очки – точно, – согласилась Эмили.

Гэвин склонил голову набок, улыбка озарила его лицо:

– Ну, если это так, хочу, чтобы ты знала, Эмили: однажды я просил мою дорогую маму выйти за меня.

– Да, когда ему было три, – согласилась Лилиан, снимая с плеча сумку. Положив её на стеклянный столик у входа, она одарила Гэвина подкупающей улыбкой и накрыла ладонью его щеку. – Помню, как будто это было вчера. Он выиграл пластмассовое обручальное кольцо в одном из тех игральных автоматов и прямо там упал на одно колено и сделал предложение.

Эмили усмехнулась, наблюдая за тем, как он покрывается самым милым румянцем.

– Да. Авторитет упал еще на пару сотен уровней, – заключил он, светясь озорной, мальчишеской улыбкой, и скользнул в кухню. – Дальше без меня, леди.

Лилиан усмехнулась, заключая Эмили в свои дружелюбные объятия.

– Ну, как ты?