Пульхерия и Степанида. Ритуал

— Я очень боюсь пауков… — прошептала девушка, прикрывая глаза. — Ты меня съешь?

— Нет. Мне. Сложно. Говорить. Дай. Мне. Коснуться. Тебя.

Степанида протянула левую руку и замерла в ожидании. Что-то шерстяное коснулось ее и слегка царапнуло. Девушка взвизгнула и открыла глаза. На руке была видна небольшая красная полоса.

— Я умру? Это яд?

"Все когда-то умрут… Очень мало действительно бессмертных существ. Это не яд, так я могу говорить с тобой, не используя звуки". Голос слышался теперь как бы в голове у Степаниды. "Ну вот, теперь я слышу голоса. И вижу гигантских пауков. Все-таки тот сектант зарезал меня…" — подумала девушка, приподнимаясь и усаживаясь на траву. "Ты не сошла с ума. И ты не умираешь. Ты просто разговариваешь с одним из древнейших богов. Так иногда случается, что мы приходим в ваш мир. Эти глупенькие люди, называющиеся моими детьми, случайно почти провели свой наивный обряд. Я пришел, чтобы закрыть ворота. Мы, Древние Боги, вовсе не жаждем решать ваши проблемы. Я не знаю, зачем им понадобился именно я, но больше никто не сможет меня призвать в этот маленький мирок. Учитесь обходиться своими силами, это все ваши, людские штуки". Паук развернулся, опустил голову, капля сорвалась с одной из хелицер и упала в ритуальную чашу. "Прощай, человеческий ребенок, тут слишком скучно". Чудовищное создание зашагало обратно в туман и вскоре исчезло, так же пропал и туман.

Степанида с трудом встала на ноги и побрела к склепу, в котором они с Пульхерией прятались перед ритуалом. Девушка зашла внутрь и тяжело опустилась на скамью. Книги она положила рядом, предварительно вытащив из пачки свою. Лавкрафт совершенно не пострадал, даже суперобложка не помялась.

— Говард… — прошептала девушка, ласково погладив книгу. — Мы спасли тебя и твоих друзей.

Внезапно Степанида вспомнила про томик Ленина и достала его из нагрудного кармана. Книга оказалась проткнута почти насквозь. "Так вот почему мне было не больно… Бешеный мужик попал в книгу".

— Спасибо тебе, дружок, ты спас мне жизнь! Обещаю, я вылечу тебя.

Девушка улеглась на скамью, положив под голову Ленина и прижав к груди Лавкрафта, поплотнее закуталась в мантию и попыталась привести мысли в порядок. Что-то упорно царапало мозг и не давало расслабиться. Что-то такое… Что-то странное… Какие-то слова?.. Постепенно Степанида погрузилась в сон. Виделось ей, как огромные сороки скачут по кладбищу, стрекочут и таскают в клювах что-то блестящее. Девушка поняла, что ей во что бы то ни стало надо увидеть то, что находится у птиц, это очень важно. Наконец ей удалось выхватить предмет у одной сороки. Это оказалось зеркальцем, покрытым сетью трещинок. Степанида смотрела на трещины и думала, что они как паутина. Паутина… Арсений!

— Степа, ты тут! Ты нашлась!!

Девушка нехотя поднялась и села на скамью. Перед ней стояли Пульхерия и рыцарь, а за пределами склепа уже рассвело.

— Кэндис, мы искали вас по всему кладбищу! С вами все в порядке? Зигмунд до сих пор бегает где-то там, я позвоню ему и позову к нам!

Рыцарь вышел и Пульхерия схватила подругу за руки.

— Что случилось с тобой?! О, ты нашла книги!

— Ну да, я же подала сигнал, — сонно ответила девушка, потирая глаза.

— Какой сигнал, Степа? Вот тот адский крик — это был твой сигнал? Мы же договорились, что ты прокричишь птицей. Я думала, что кукушкой или петухом… Что это было вообще?

— Нуу… Я, видимо, перестаралась. Это вообще был серый исполинский козодой.

— Козодой? Козодой?! — девушка обессиленно опустилась рядом с подругой. — Это он действительно так ужасно кричит? Господи…

— Пуля, черт с ним, с козодоем! Гигантский паук сказал мне точно такую же фразу, которую я сказала Арсению! Что это наши, людские штуки!

Пульхерия заботливо потрогала лоб девушки и покачала головой.

— Степа, какой паук, о чем ты говоришь вообще? Мне кажется, что ты простыла от лежания на холодном. Надо домой собираться.

— Нет, ты послушай! Они открыли врата и гигантский паук пришел в наш мир, Паучий Бог. Он говорил со мной, он поцарапал мне руку! — Степанида продемонстрировала полосу на руке. — А Ленин мне жизнь спас!

— Кэндис! Я так переживал, что упустил вас из виду и с вами что-то случилось!

Человек-холм вбежал в склеп и бросился к ногам девушек. За ним вошел рыцарь.

— Зигмунд, Клим, нам надо срочно отвезти ее домой, у Кэндис горячка. А по дороге мы обсудим, что произошло, кто и что видел.

Компания собрала свои вещи и направилась к выходу.

— О, это же жрец! И пустая чаша… Смотрите, это же лилии! Мне Белиал говорил про лилии.

Вдалеке послышались завывания скорой помощи и друзья прибавили шагу.

— Вот это ночь! Я ее на всю жизнь запомню, — сказала Пульхерия, усаживаясь в машину.

— Да, ночь выдалась насыщенной событиями, — добавила Степанида, протянув человеку-холму, сидящему на переднем месте машины, стопку книг с лежащим сверху томиком Ленина. Лавкрафта она оставила себе, бережно прижав к груди.