Псы Вавилона

Упомянутый Александр Кириллович находился на своем наблюдательном посту и методично обозревал окрестности в полевой бинокль. Приближался обеденный час, народу на улицах прибавилось. Шахов перебирал лица, вырываемые окулярами из толпы, словно перелистывал страницы давным-давно прочитанной (и не раз) книги. В последнее время ничего, кроме скуки, созерцание разноплеменных физиономий не вызывало. Даже всегдашние размышления о бдительности и долге куда-то исчезли. Лишь привычка заставляла его каждый день подниматься в башенку и брать в руки бинокль. Какая тут, к черту, бдительность! Каждый второй в этой пестрой толпе вор, саботажник, вредитель. Да что там каждый второй! Каждый первый! И он может доказать данный факт в пять минут. В этом смысле его недавний собеседник Всесвятский, конечно, прав. Прав старик и в другом. Он — Саша Шахов, интеллигентный мужчина тридцати трех лет, вне всякого сомнения, типичный конформист. Патетические речи о гордости за свою принадлежность к партии, о незыблемости генеральной линии — всего-навсего слова, И на линию, и на партию ему наплевать... Да и вообще, на все наплевать!

«Так уж и на все? — одернул внутренний голос. — Смотри, паренек, слюны не хватит».

А действительно, для чего он, собственно, живет? Где цель?

«Может, и не требуется никакой цели, — опять вмешался невидимый собеседник. — Цени каждый миг отпущенного тебе бытия. Да, жизнь — ужасная штука, но ведь и радостей в ней достаточно. Не лезь в высокие материи, цени мгновение. Наслаждайся. Как сказал поэт: „Пусть скучает лошадь“. Надоела зануда-жена, так пошли ее подальше, что, собственно, и сделано. Ведь есть замечательная девушка Анюта. Что мешает связать свою жизнь с ней? Лови момент».

И, будто по волшебству, не успел Шахов вспомнить об Ане, как разглядел ее лицо среди толпы. Сердце екнуло и упало вниз, во рту пересохло... Шахов непроизвольно сглотнул и стал крутить колесико наведения, хотя бинокль показывал достаточно резко. Первой мыслью было броситься навстречу девушке. Однако он пересилил себя и продолжал наблюдать за Аней.

Интересно, куда это она идет?

Мысли Шахова и вовсе смешались. Неужели спешит к нему? Но зачем? Могла бы позвонить, договориться о встрече или хотя бы предупредить о своем визите.

Он поднял трубку внутреннего телефона:

— Если ко мне сейчас придет на прием гражданка Авдеева, проведи ее сюда, — сказал он секретарю и вновь схватился за бинокль.

Гражданка Авдеева стремительно приближалась. Теперь не было сомнений, что направляется она именно в горотдел. Отлично просматривалось выражение ее лица. На нем почему-то отсутствовала радость от предстоящей встречи, скорее читалась ожесточенность и тревога. Шахов насторожился. Наверное, просить о чем-нибудь пришла, решил он.

Минут через пять послышался стук каблуков с набойками, цокающих по ступенькам металлической винтовой лестницы. Сердце Шахова вновь начало выкидывать фокусы, однако внешне чекист оставался совершенно спокоен.

«Поцелует или не поцелует? — томительно размышлял он. — Если поцелует...»

В этот миг ее темноволосая головка показалась в отверстии люка. Еще секунда, и девушка очутилась в башенке. Она сухо поздоровалась, но больше никаких знаков внимания не продемонстрировала. Соответственно и Шахов решил вести себя сдержанно.

Несмотря на озабоченный вид, девушка с любопытством огляделась по сторонам. Взгляд ее упал на стоявший на подоконнике полевой бинокль.

— Давно заметил меня? — поинтересовалась она.

— С чем пожаловала? — вместо ответа спросил Шахов.

— Пожаловала... — Она усмехнулась. — А может, соскучилась?

— Что-то не похоже. В таком случае могла бы позвонить.

— А ты, выходит, не рад?

— Здесь серьезное учреждение, а не место для свиданий. — Шахов и сам поразился своему нравоучительному тону. Он прекрасно понимал: вовсе не так нужно с ней разговаривать. Неужели канцелярия заела его окончательно?

— А я и пришла не на свидание, а по неотложному вопросу, — сообщила Аня. — Джоник пропал.

— Джоник? Это твой американский друг? Не понимаю, какое отношение...

— Не у вас ли он сидит?

— За что же его сажать? Вины как будто за ним никакой нет. Пока...

— Точно он не здесь?!

— Послушай, Авдеева, ты задаешь слишком много вопросов.

— Уже Авдеевой стала? А раньше вроде по имени называл.

— Повторяю: здесь не место для... — Шахов искал подходящий оборот. — Для трали-вали.

— Слово-то какое нашел. Значит, у нас с тобой просто «трали-вали»? А я-то думала...

— Что ты думала?! Я вообще не понимаю, кто тебе нужен: американец или я? Может, пока тебя не было, он с другой загулял.

— Что вы все на свой аршин меряете? Загулял! Не мог он ни с кем загулять. Не такой человек. Сидит, наверное, у вас в каталажке...

— Говорю же, здесь его нет! Ищи в другом месте.

— Тогда я пойду.

— Погоди, а какие у тебя планы на вечер?

— Джоника я должна найти. Или не понимаешь? В беду он попал, как мне кажется.

— Да никуда он не денется.

— А вы что же, товарищ майор, желаете продолжить наши отношения? — с издевкой, как показалось Шахову, спросила Аня.

— Почему бы и нет?

— А потому! Не будет больше «трали-вали».

— Ты так думаешь?