ПСС. Том 67. Письма, 1894 г.

Толстой неоднократно оказывал помощь сектантам разных толков, которые подвергались гонениям со стороны царских властей за свои религиозные взгляды. Положение сектантов на самом деле представляло собою один из острых, больных вопросов дореволюционной русской жизни. В поведении многих молокан, духоборов или штундистов, которые отказывались исполнять церковные обряды, повиноваться властям, служить в царской армии и т. д., сказывалась, пусть в самой причудливой и отсталой форме, оппозиция не только к официальной церкви, но и к царскому режиму, опорой которого была эта церковь. И. В. Сталин в статье, написанной в 1901 году, перечисляя те слои и группы населения, которые стонут от ига самодержавия, указывал: «Стонут многие миллионы русских сектантов, которые хотят веровать и исповедывать так, как им подсказывает их совесть, а не так, как желают православные попы».¹³ Самодержавная власть преследовала сторонников различных религиозных группировок, отрицавших православные формы культа, — в том числе и толстовцев, — с поистине бесчеловечной жестокостью.

Толстой неоднократно проявлял большую заботу о людях, выступавших против самодержавной власти по религиозным мотивам и преследуемых за свои убеждения. Во второй половине 90-х годов он уделил много внимания судьбе духоборов.

Община духоборов отрицала обряды православной церкви и ее догматы. В конце XIX века сторонники этой секты подверглись диким репрессиям со стороны царского правительства за отказ нести воинскую повинность. Их карали тюремным заключением, ссылкой, разлучали мужей с женами, родителей с детьми. Не желая покориться самодержавию, духоборы предпочли эмигрировать за границу. Толстой активно помогал им. Он хлопотал о получении для них разрешения на выезд, заботился о сборе средств, необходимых для переселения за границу; как известно, он пожертвовал им гонорар, полученный за роман «Воскресение».

В 1898 году около 8 тысяч духоборов переселились в Канаду. В организации их переезда весьма деятельно участвовали русские и иностранные приверженцы «толстовства» — Чертков и другие.

Толстой, конечно, не отдавал себе отчета, что избранный духоборами путь пассивного сопротивления властям и добровольной разлуки с родиной был путем ошибочным, ложным. Но у великого писателя всё же порою зарождались смутные догадки, что переселенцы найдут за океаном лишь новую форму рабства. У него возникали сомнения, правильно ли поступает он сам, помогая этому переселению. В апреле 1898 г. Толстой в письме к Черткову говорил о том, что, ознакомившись с условиями переселения духоборов в Канаду, выдвинутыми канадским правительством, он сомневается, «стоило ли столько трудов... для того, чтобы от одного бессердечного и жестокого хозяина перейти к другому, не менее, если еще не более бессердечному».¹⁴

В обостренном внимании Толстого к судьбе всяких «страдальцев за веру», в многочисленных письмах и воззваниях, написанных им в связи с помощью духоборам, отчетливо сказались реакционно-утопические стороны его мировоззрения — поиски новой, очищенной религии, юродивая проповедь непротивления злу насилием. Однако движение духоборов занимало Толстого, конечно, не только как форма религиозной оппозиции: его особенно привлекало то, что они отрицали войны и отказывались служить в царских войсках. Дело духоборов приобрело особую важность для Толстого в связи с глубоко занимавшим его вопросом о путях борьбы против милитаризма.

II

Один из наиболее важных идейных мотивов переписки Толстого (как и его публицистики) в рассматриваемый нами период — осуждение захватнических войн.

Именно в этот период — в середине и второй половине 90-х годов — завершался переход капиталистического общества в последнюю стадию его существования — империализм. Развертывалась небывалая по своим масштабам гонка вооружений. Заканчивался раздел свободных, «бесхозяйных» территорий Африки и Азии между крупными капиталистическими странами. Обострялось соперничество между агрессивными державами, складывались военные союзы и блоки, которые должны были определить последующую расстановку сил в первой мировой войне. В систему международных империалистических отношений включалась и царская Россия, которая в 1898 году заключила военное соглашение с Францией, а в конце 90-х годов приняла активное участие в борьбе крупных держав за сферы влияния на Дальнем Востоке.

Интересы русского царизма и мирового империализма тесным образом переплетались между собой. И освободительное движение трудящихся России, в силу объективного хода исторических событий, приобретало всё более ярко выраженный антиимпериалистический характер.

Выступления Толстого против царского самодержавия, против всех устоев буржуазно-дворянского общества и государства были направлены также и против мирового империализма.