Псевдоним «Эльза»

– Машенька, конечно, – бледное, напряженное лицо княгини Ливен смягчилась. – Я и её учила. Но она постарше Кати. Очень красивая, способная девушка. Мне сказали, с ней случилось большое несчастье в Париже. Она наложила на себя руки после того, как Григорий, сын княгини Белозёрской, – она смущённо замолчала, – женился на другой.

– Княжна Шаховская жива, и я лечу её сейчас, – ответила Маренн. – Она случайно увидела госпожу Опалеву в Хельсинки и рассказала мне о ней.

– Вот и Катя сказала: «…княжна Шаховская, которая, как недавно выяснилось, жива», – вспомнила Ливен. – А я ещё подумала, с чего это она взяла? Я ничего не слышала, – женщина пожала плечами. – Хотя я мало общаюсь, это верно, – призналась она. – Но вы правы, наверное, они встретились.

– Да, так и есть.

Маренн не стала разубеждать княгиню Ливен, хотя её сообщение, что и Эльзе известно о том, что Мария Шаховская жива, насторожило её. «Откуда она узнала? – спросила она себя. – Видела в окно? Вряд ли. Об этом известно в Москве – тоже не похоже. Она сказала недавно, видимо, после того, как уже оказалась здесь, в Финляндии. Росслинг говорил, что поезд, на котором Эльза должна была приехать в Хельсинки, попал в снежный занос в районе Коуволы. По словам княжны Шаховской, именно там находится их старая усадьба, где она жила всё это время. Видимо, там Эльзе встретился кто-то, возможно из прислуги, кто открыл ей глаза на истинное положение вещей».

– Княжна Шаховская пользуется покровительством барона Маннергейма, – сообщила она. – Это он попросил меня лечить её.

– Маннергейм – донжуан, повеса в молодости, – княгиня Ливен слабо улыбнулась. – Его похождения были известны всей столице. Но к Маше он всегда питал привязанность. Мне казалось, Маша отвечала ему взаимностью, но старалась не давать повода для надежды. Ведь она была обручена с князем Белозёрским. Я рада, что они снова нашли друг друга.

Дверь приоткрылась. Чёрная кошка прошмыгнула в комнату, стремглав промчавшись по ковру, вспрыгнула на диван и уселась на коленях хозяйки.

– Маруся, золото моё! – княгиня Ливен радостно прижала животное к себе.

– Я же говорила, ничего с ней не случится, – Маренн улыбнулась. – Жива, здорова, сыта.

– Подойдите сюда! – за дверью она услышала требовательный голос гауптштурмфюрера. – Фрау Сэтерлэнд.

– Одну минуту, – ответила она. – Пожалуйста, прилягте, – взяв с кресла подушку, она подложила её под голову княгини. – Лекарства уже действуют, вы заснете. Ничего не бойтесь. Маруся будет с вами. Никто не причинит вам никакого вреда, – пообещала она. – Я побеспокоюсь об этом.

– Благодарю вас, – княгиня сжала её руку, но было видно, что сон одолевает её. Положив голову на подушку, она заснула. Маренн прикрыла её пледом и вышла в коридор. Росслинга она увидела сразу. Он нервно прохаживался вдоль зажженного камина в гостиной на первом этаже.

– Мне надо снять первый допрос, – когда Маренн спустилась, он сразу накинулся на неё. – Немедленно. Вы вмешиваетесь не в свое дело. Я вызвал вас только для того, чтобы привести старушку в чувство, вы же развели целую процедуру. Мне нужны связи, факты.

– Вы их получите, Курт, как только госпожа Ливен проснется, – ответила Маренн спокойно, усаживаясь в кресло перед камином. – Но сейчас я не могу вам позволить допрашивать её, её положение очень серьёзное, можно сказать, критическое. Если надавить, как вы хотите, можно получить летальный исход. Тогда уж вы точно ничего не узнаете.

– Связи, связи, вот что важно, кто работает на Эльзу? – не унимался Росслинг. – Чёрт, старушка эта оказалась такая хлипкая.

– А к кому она ехала в Турку, вы же сами сказали, она всё рассказала водителю такси, – напомнила Маренн. – Значит, она назвала какие-то имена. Водитель дал сведения? Нашли этих людей? Вот вам и связи. Простите, я не думаю, что Эльза слишком откровенно делилась со своей бывшей преподавательницей. Она дала ей конкретное поручение, указала определенного человека, к кому обратиться в Турку, и всё. А связи – они не у княгини Ливен, они как раз у того лица, к которому Эльза её послала. Его задержали?

– Как в воду канул, – признался Росслинг и сел напротив, закурив сигарету. – Финны ищут его, сбились с ног. Некто Арво Паананен, коммунистический активист. Возглавлял партийную ячейку в порту. Несколько раз его арестовывали за участие в антиправительственных действиях. Идейный сторонник большевиков, по крайней мере так мне его охарактеризовал Свенсон, – сообщил Росслинг. – Часа два назад они нагрянули с обыском к нему – никого. Кое-какие пропагандистские материалы нашли, ещё какую-то мелочёвку, – Росслинг поморщился. – Но самого Паананена след простыл. Правда, на самом деле он никакой не Паананен, – Росслинг криво усмехнулся. – Это его партийный псевдоним. Суремаа. Микко Суремаа.