Псевдоним «Эльза»

– Теперь о вас, – продолжила она, как только Дарья Александровна замолчала. – Сразу после того, как сотрудник посольства уйдёт, вы должны отправиться на вокзал и взять билет на поезд до Турку. В Турку вы наймёте автомобиль и попросите довезти вас до Пори. Это будет стоить дорого, но все расходы я вам обеспечу. В Пори сразу отправляйтесь в порт. Спросите мастера Арво Паанена, он владелец рыболовецкой шхуны, его там знают. Ему скажете просто, что вы прибыли от Эльзы. Да-да, от Эльзы, и вас надо срочно переправить в Евле в Швецию. Он спрячет вас до темноты у себя, а ночью переправит на тот берег. Там вас будут ждать. Сюда возвращаться нельзя ни в коем случае, – ещё раз напомнила Катя. – Здесь будет полиция, они очень быстро вас вычислят и арестуют. Итак до Турку, там в Пори, и в Евле. Я позабочусь о том, чтобы у вас было удобное жилье и никто бы вас не беспокоил. Вот деньги. Здесь хватит на всё, – она раскрыла ридикюль и положила перед княгиней несколько крупных купюр. – Я понимаю, Дарья Александровна, – видя, что княгиня оцепенела, Катя наклонилась к ней, ласково прикоснувшись к руке. – Это потрясёние. Это всё трудно для вас. Поверьте, и для меня непросто. Даже сейчас, не то что вначале. Но надо постараться. Мы с вами одинокие женщины, у нас нет семьи, нет детей, мы потеряли всех, кого любили, потеряли страну. И я потеряла тоже. Сталин водит меня на поводке, как собачку, но может пнуть в любой момент сапогом, я раб. И никто меня нигде не ждёт. У меня даже нет кошки, которая бы меня любила и ждала, – Катя с нежностью погладила животное между ушами, – потому что я всякий раз не знаю, вернусь ли я назад, и кто меня настигнет, чужие или свои. Но мы русские женщины, этого никто не отменял, и пакт между Сталиным и Гитлером, как бы отвратителен он ни был, это только отсрочка, схватка впереди, мы должны выполнить свой долг. Может быть, когда-нибудь Россия воспрянет и забудет это злое время как страшный сон, а Сталин и Ленин займут свое место среди злодеев, которых проклинают потомки. Я не знаю, когда это случится, скорее всего, мы с вами не доживем. Но зло уничтожает само себя, так говорят японцы. И большевизм себя скушает, рано или поздно, и те, кто захочет ему подражать в дальнейшем, безусловно. У России должно быть будущее. Её мы никак не можем предать. И ради этого надо делать то, что сейчас необходимо. Вы готовы, Дарья Александровна? – Катя взглянула на часы. – У нас семь минут. Решайтесь.

– Я готова, – княгиня Ливен кивнула головой, смахнув со щеки слезы. – Я всё сделаю, не сомневайтесь.

– Тогда – с Богом. – Катя встала и обняла Дарью Александровну, прижавшись лбом к её плечу. – С вами я чувствую себя прежней, и у меня появляются силы жить дальше.

– Да, с Богом, – Дарья Александровна с нежностью погладила её по волосам. – Я помню вас девочкой, Катрин. Мне жаль вас. Вы достойны более удачного жребия, счастливой судьбы. Но надо верить, Катрин. Бог поможет.

– Я верю. Вопреки всему ужасу, в котором живу, – призналась она негромко.

* * *

– Болван! Предатель! Ему было приказано не рыпаться! Всё из-за этой старухи с красным платком!

Узнав о гибели своего сотрудника, гауптштурмфюрер Росслинг побелел от ярости. Он буквально бегал по кабинету от двери до окна, так что Маренн очень хотелось, чтобы он быстрее сел за стол, – у неё рябило в глазах.

– Они пристрелили его прямо в посольстве, как собаку! Даже не попытались перевербовать, не предоставили ни единого шанса. А теперь они едут в Москву! А Эльза преспокойно убралась в Швецию под дипломатическим прикрытием. Столько времени потеряно зря! Столько усилий впустую!

– Рейхсфюрер Гиммлер, конечно, будет недоволен, – заметила Маренн.

Росслинг наконец-то плюхнулся в рабочее кресло и нервно закурил сигарету.

– Такой поворот событий подрывает репутацию разведывательной службы СД, – продолжила Маренн. – Это провал. Рейхсфюрер этого не любит.

Росслинг криво усмехнулся – он прекрасно знал это.

– Ещё бы! А Гейдрих! Как он преподнесёт всё рейхсфюреру? Наконец-то появился шанс обойти адмирала Канариса, вырвать у него инициативу, и такая осечка! Чёрт! – Росслинг затушил сигарету в пепельнице, сломав её. – И никаких вариантов. Труп! Просто варварство какое-то.