Псевдоним «Эльза»

В памяти тут же ожили и обстоятельства первого «знакомства». Вот доктор Боткин подробно рассказывает герцогине Сэтерлэндской, как организована помощь раненым русским солдатам и офицерам, а за его спиной одна из сестёр милосердия – та самая, которая сидит теперь в инвалидном кресле и которую Маннергейм назвал «княжна».

Маренн помнила дерзкий блестящий взгляд янтарных глаз и у виска едва заметный рыжий завиток волос, выбившийся из-под белой косынки с красным крестом. Один раз Боткин даже обернулся через плечо и о чём-то спросил эту рыжеволосую красавицу. Та отвечала уверенно, но без того безразличия, которое часто свойственно медицинским работникам, повидавшим многое. Тогда Маренн и узнала её имя – Мария…

…А теперь узнала и фамилию – Шаховская, но только теперь многое изменилось – взгляд потух, у глаз собрались морщины, бледное лицо осунулось. На висках была заметна ранняя седина.

– Мари, вот доктор, госпожа де Кле, – представил Маннергейм Маренн. – Я говорил тебе. Она будет тебя лечить. Я надеюсь, всё будет благополучно.

– Мария Шаховская, – женщина в инвалидном кресле слегка потупилась, будто стыдясь малозаметного шрама на щеке. – Моя сестра Зинаида, – указала она на даму средних лет, сидевшую на диване рядом. – Она приехала из Парижа, чтобы поддержать меня.

Серый парижский костюм на даме смотрелся современно, но вот причёска с тщательно уложенными с помощью многочисленных шпилек волосами выглядела слишком сложной и оттого казалась старомодной.

– Я очень рада. Мы очень надеемся на вас, – произнося это, дама привстала, и, взяв сестру за руку, чуть сжала ей ладонь, чтобы ободрить, а затем, указывая Маренн на кресло рядом с собой, предложила: – Прошу вас, садитесь. Если у вас есть к нам вопросы, мы ответим самым подробным образом, будьте уверены.

Зинаида помолчала немного и призналась, будучи явно взволнованной:

– Я так хочу, чтобы Мари поправилась. Она столько страдала…

– Зина, – княжна Мария Шаховская остановила её, взглянув на сестру с упрёком.

– Я вас оставлю, – кивнув, Маннергейм направился к двери. – Но пока не прощаюсь. Мадам де Кле, прошу меня подробнейшим образом информировать, – попросил он. – При любых обстоятельствах.

– Конечно, господин барон. Я буду сообщать все детали через вашего адъютанта, – заверила Маренн.

– Благодарю.

* * *

– Господин маршал, из Майнилы поступают противоречивые сведения, но можно составить некоторую картину, – доклад генерала Ненонена, когда он позвонил после обеда, прозвучал как давно ожидаемая информация. – По данным наших пограничников, в 14.40 южнее расположенного дозора были слышны пять разрывов снарядов, выпущенных, по нашим предположениям, из небольшого орудия или миномета. Место, куда падали снаряды, было хорошо видно. Перед началом стрельбы на месте находились примерно десять человек пеших и всадник. Все двинулись в направлении моста Яппинен, затем всадник повернул в сторону заставы, остальные же продолжали движение в сторону моста. Примерно через десять минут после того, как солдаты покинули первоначальное местонахождение, началась стрельба.

– Есть ли убитые на месте взрывов? – спросил Маннергейм напряженно.

– Никаких признаков того, что на том месте был кто-то убит или ранен, нет, – уверенно ответил генерал Ненонен. – Скрыть вынос тел и эвакуацию раненых очень трудно, с нашей стороны мы бы видели это. Однако дозорные отмечали, что примерно через семь минут после окончания стрельбы на том месте появились несколько военных, которые рассматривали воронки, но быстро ушли. Нет, скорее всего, никто убит или ранен не был.

– Из какого оружия производились выстрелы?

– Судя по звуку, из миномета, господин маршал, с расстояния где-то полтора-два километра от границы, частота разрывов примерно через двадцать секунд. Вероятнее всего, выстрелы были проведены с русской стороны с направления 18–00 или 19–00. С этого направления также слышались и одиночные винтовочные выстрелы. То, что стреляли из миномета, свидетельствует сам интервал стрельбы, – продолжал Ненонен. – Если бы они стреляли из пушки, то, учитывая скорость снаряда и дистанцию в 1500–2000 метров, частота составила бы 4–5 секунд. К тому же масса снаряда у орудия составляет где-то 6,2 килограмма, поэтому не только звук выстрела, но и звук разрыва был бы более сильным. Минометные мины в два раза легче, потому и эффект слабее. Кроме того, при стрельбе из пушки было бы заметно пламя от выстрела и снежная пыль, но пограничники этого не наблюдали.

– Сколько всего выстрелов было сделано?

– Семь, господин маршал. Все они были произведены по опушке у приграничного леса, находящейся примерно в восьмистах метрах от границы. Красноармейцы, проводившие учения на этом месте и действовавшие как прикрытие для подготовки операции, покинули опушку за десять минут до обстрела.

– Позицию, с которой были произведены выстрелы, удалось установить?