Прыжок в длину

Но вот что интересно: наиболее популярные в Сети ампутанты, эти мутные звезды увечного сообщества, категорически не признавали тайны, не признавали рока. Они как будто не чувствовали трагического, что окружает каждое человеческое существо, как океан окружает остров. Жизнелюбие и позитив – вот был их девиз. Собственно, они доказывали себе и другим, что благодаря ампутации их жизнь сделалась ярче, чем могла бы быть без этого совершенно случайного события. Они, например, много путешествовали. Внимание Ведерникова привлек некто Волков – главным образом потому, что был редуцирован точно так же, хотя и на зеркальный выворот: левая нога была обрезана выше колена, на правой отсутствовала ступня. Волков был фанатичный велосипедист. Изначально хрупкий, даже хлипкий – на юношеских, еще вполне двуногих фотографиях плечики такие узкие, что на них еле держатся пиджаки, – Волков после ампутации нарастил новое, рельефное тело, его обезьяньи челюсти, всегда покрытые черной трехдневной щетиной, демонстрировали звериную силу прикуса и оптимистический оскал. Куда его только не заносило! На своем крупном, бряцающем, тряском коне он добирался то до Алтая, то до Архангельска. Он постил свои победные снимки на фоне оснеженных, похожих на пасхальные кушанья горных вершин, на фоне плоского моря, на фоне курчавых и пыльных овечьих отар. За Волковым преданно следовала на горбатом, груженном скарбом «фольксвагене» его жена, тоже Волкова. Эта плотная маленькая женщина, плотностью и круглыми очками очень похожая на свой пропыленный автомобильчик, была, кажется, в восторге от такого семейного образа жизни, от бесконечной, страшными фурами и лязгающей сельхозтехникой запруженной дороги, от ночевок в отсыревшей палатке. На что жили Волковы – неизвестно. Многие инвалиды писали безногому велосипедисту в личку, написал и Ведерников. На удивление, знаменитость ответила, привлеченная зеркальностью увечья и спортивным прошлым корреспондента. С ходу Волков предложил Ведерникову прокатиться на великах до Владика, а также поделиться своим позитивом на организуемом для инвалидов Большом Фестивале Искусств. После этого Ведерников затих, затаился и много дней не заходил в интернет.

* * *

Самой знаменитой знаменитостью, самой влиятельной публичной персоной среди ампутантов была, как это принято сейчас везде, – женщина. Всего двадцать восемь лет, моложе Ведерникова. Левую ногу – по счастью, только одну – она потеряла самым нелепым и обидным образом: поздней осенью и поздним часом брела по одному из тех кривых, скособоченных, желто освещенных московских переулков, где узкие тротуары словно слеплены из разных кусков пластилина и вечно чинятся, – и не увидела ничем не огражденного раскрытого люка.

Она пролежала под лунообразным, медленно светающим отверстием мучительную вечность, то и дело впадая в забытье, а то пытаясь нашарить в слизи и гнили, в щекотно текущей по железу вонючей водице свой исторгавший настырную мелодию мобильный телефон. Мир был виноват перед ней – и случай наделал шума, так что два благообразных, парных, как вазы, чиновника из районной управы, попытавшиеся было перевести стрелки на подчиненных, все-таки не усидели в креслах. То был первый пик ее славы: имя пострадавшей, еще не пришедшей в сознание, увлекаемой в темно-алые глубины собственным, насыщенным лекарствами, кровотоком, попало в ленты новостей. Имя было запоминающееся, необычное: Кирилла. Кирилла Николаевна Осокина.

Всякий раз, натыкаясь на эту Кириллу Николаевну в интернете, Ведерников волновался и раздражался. Слишком она была живая, хорошенькая: глазки-губки, будто простенькие яркие цветочки. Округлое лицо, настолько чистое, что, казалось, оно должно светиться в темноте, будто молочный фонарь. Ведерников замечал, что если ты видишь человека, например, по пояс, то всегда можешь угадать безногого по особой осторожности движений, по напряженности в бровях, в складке рта. Ничего такого не было у Кириллы Николаевны: просто очень здоровая девушка с открытой, ясной улыбкой, на которую ответно улыбались все – даже холодная, как рыбина, директриса интерната для слабовидящих или вислогубый кислый толстяк, убийца четырех детей, у которых Кирилла Николаевна в разное время брала интервью.