Прыжок с орбиты

Вот, пятна, кажется, чуть чётче, а ползут не так быстро. Значит, я был прав насчёт большой скорости ветра на большой высоте.

Только что близко проплыла здоровенная… не знаю… вершина горы?! Но в районе посадки нет гор. Тем более, высотой несколько километров! Это насколько же я промахнулся? Может, плотная туча была?

Опять скучно и опять волнуюсь о том, на что не могу повлиять.

Чтобы наверняка отвлечься, вспомню Чулпан.

Чулпан – это Вечерняя Звезда. Можно перевести как Венера, но это не совсем Венера. Есть ещё имя Зухра, это тоже Венера, но Утренняя Звезда. Притом Чулпан – тюркское имя, а Зухра –арабское. У нас в школе учились сразу и Чулпан, и Зухра, и Венера. В маленьком Демьясе.

Психолог проекта объяснил мне, что когда Чулпан погибла, у меня был психологический шок и как-то в подсознании связалось, что мне с девушками нельзя связываться – с ними роковой несчастный случай происходит. Причина иррациональная. Я понимаю, что с таким нормальным парнем, как я, никакой мистики быть не может. Разве что в фантастическом рассказе. А ему, психологу, трудно бороться с иррациональным.

А его кто просил? Сам с помощью хитрых анкет всё вызнал, сам всё объяснил и сам же стал извиняться.

С другой стороны, такой ли обычный я парень? Аномалия-то есть.

Гравитационная, или инерционная, или даже временнáя, как я уже во время прыжка подумал. Хотя – при чём тут аномалия?

То, что психолог объяснил, я и сам знал. А вот как быть дальше? Можно, конечно, сказать себе – совершу подвиг и все девушки мои. Но ведь Чулпан среди них нет. А другие мне не нужны, ни сразу, ни поочерёдно. Это и не по-коммунистически, и вообще не моё это. А как среди этих толп найти родного человека? Чем больше толпа, тем труднее.

Но странно, я только теперь подумал, когда уже самое опасное позади, что придётся теперь не просто на мероприятия с танцами не ходить, а спасаться бегством от их толп. Жуть.

Пора прекращать отвлекаться.

Но что делать с большим промахом? Ладно, без паники. Вряд ли именно меня в этом промахе будут обвинять. Тем более, посмотрев на прозрачность шлема.

И вообще, уже на 99% уцелел. Огонь прошёл, медные трубы скоро, не булькнуть бы в какую реку. Как Гагарину пришлось от Волги увёртываться.

Только точно уже пора сосредоточиться, раз можно в любой момент оказаться на земле. Я-то думал, ещё долго спускаться.

Кстати, о воде, где горы, там и горные озера. Глубокие и холодные.

Но ничего голубого не вижу, только зелёное. И белое. Тёмно-зелёное. Чёрное. Ярко-пёстрое мелькнуло, и снова зелёное. А ведь прошло не 14 минут, как при нормальном спуске с 5 км, а только минут 5-6…

О! Да это же круг! Правда, не белый круг на зелёном лугу, а ядовито-зелёный на белом… снегу?.. Но всё равно, что же это ещё может быть?! Везёт!

VIII. Марина, 9:32

Несколько минут все зачем-то обшаривают небо взглядами.

– Да вот же он! – кричит кто-то, показывая на восток, и все видят полосатый красно-белый парашют и скафандр под ним.

Космонавт явно, управляя стропами, целится в зелёный круг на нашей снежной поляне, на краю которой стоят столы с праздничным угощением и толпятся гости.

Динамики замолчали. Кто-то вовремя отключил трансляцию. Было бы неудобно, если бы её услышал Батразд. Но зачем он звонил, что не будет прыгать? Я замечала за ним склонность к недобрым шуткам, но это всё-таки слишком!

А если он на самом деле испугался и сбежал, а опасность оказалась преувеличенной? Заменили. И дублёр успешно.

А сообщение ТАСС?!

И почему красно-белый парашют? Собирались же чёрно-белый с золотыми кольцами, эмблемой Роскосмоса, гербами обеих Осетий и РФ. В общем, очень нарядный. Батик описывал. Не успели подготовить? Но он его уже видел готовым. Нашли технические неполадки? Парашют – не просто кусок ткани, вещь сложная.

…Вот скафандр нарядным не назовёшь точно. Если он и был как-то празднично покрашен, всё облезло и закоптилось. Но, вроде, космонавт двигается, слегка неуклюже, но вполне уверенно, не скажешь, что на пределе.

Окошко шлема очень маленькое и непрозрачное, лица не видно. И ему вряд ли что видно. Как он круг-то разглядел?

Шлем сниматься не хочет, приплавился, что ли? Наконец, космонавту это удалось: раздался очень громкий щелчок, с шлема посыпались хлопья окалины. После чего он стал поддаваться. Я подобралась поближе, меня пропускали, имею право встречать первой… резьба кончилась, и шлем снялся. Космонавт с наслаждением вдохнул земной воздух.

Это был совсем не Батик.

И я испытала большое облегчение.

IX. Алмаз, 9:32, 2 км MSL (на грунте)

На грунте пошёл цирк.

Толпа, все лезут обниматься и фотографироваться.

А смысл? Лица им не видно.

Еле на ногах стою, и хочется нормально подышать, помыться, термобельё на теле плавает от пота, на голове, видно, ожоги, обработать бы…

Хорошо, ничего не слышно, а то и интервью пытаются взять, а не тут-то было! Шлем, заразу, никак не отвинчу. А ведь теперь так и будет. Толпа – и надо терпеть.