Прыжок леопарда

   Этой ночью никто в отделе не спал - претворяли в жизнь "задумки" Квадрата. Как он крылато выразился, "наконец-то пришла пора собирать камни у тех, кто держал их за пазухой". Анализировались данные внешнего наблюдения: все, кто попал в объектив более раза, проверялись через главный компьютер. Для "наших людей" были готовы маленькие сюрпризы и большие домашние огорчения. Как следствие, узнаваемых лиц на площади стало намного меньше: у одних проблемы с женой, у других со здоровьем, у третьих - нелады на работе.

   Кивнув часовому у знамени, Мушкетов поднялся на третий этаж. Электронный замок отсканировал пропуск, сверил по базе данных сетчатку глаз. Процедура, ставшая ритуалом: она все еще будоражила кровь, холодила голову, заставляла мыслить мгновенно, реагировать правильно, действовать нестандартно. Интуиция говорила Мушкетову, что сегодня его день.

   За последним поворотом по коридору - первая сигарета. Это традиция, это на счастье. Часы в кабинете пробили восемь. На рабочем столе зажглась зеленая лампочка, бесстрастно фиксируя наличие дисбаланса. Специалисты здесь уже поработали, составили схему. Все четыре "жука" сидели в стене, граничащей с шахтой лифта. Находящийся там ретранслятор узким лучом указал на подвал соседнего дома.

   До телефонов, слава Богу, не добрались, - подумал Мушкетов. - Да и зачем, если в "Конторе" у них свои люди?

   Все это, включая "своих людей", естественно, уберут, но только после плановой утечки информации. Пусть и "те парни" узнают о мнимом провале, пусть поучаствуют в поисках. Не все ж нам уродоваться?

   Он отодвинул портьеру, глянул в окно. Все та же бригада ремонтников меняла железо на крыше соседнего дома. Нагло работают, сволочи, не таясь, уверены, что дни его сочтены. Дулю им показать, что ли? Откуда бы знать серым ремесленникам, что борт Љ 1 уже обогнул побережье Крыма, что уже через пару часов поступит условный сигнал: "Ценный груз приняли без проблем". Посмотрим тогда, кто первым выбросится из окна.

   За дверью шаги. Это майор Устинов, как всегда, пунктуален. Вежливо постучал, хоть обычно заходит без стука. Он весь, как длинный, нескладный вопрос, хотя отвечать сегодня придется ему.

   - Значит, утек, подлец? - нарочито громко спросил Устинов.

   - Утек! - разведенные в стороны руки. Сам, мол, не знаю как.

   - А где это ты, Георгий Романович, побриться успел? Ведь сказано было: с аэродрома - сразу сюда.

   - Побрился прямо в машине электромеханической бритвой. Удобная вещь! Хотите, такую же подарю?

   - Смотри у меня! А то, как говорил мичман Медведь, начальник офицерской губы с Рыбачьего острова, "трое суток ареста, и на ночь шинельку не выдавать!"

   Устинов понимающе ухмыльнулся. Слово "медведь" - кодовое: условный сигнал, что их беседу прослушивают. Но, кажется, он понял все раньше. Еще до того, как услышал слово "медведь" и взял в руки листочек с инструкцией. Если так, молодец! Толковая смена растет.

   Чтобы заполнить паузу, Мушкетов полез в сейф, загремел хрустальной посудой. Подумав, достал пару рюмок и бутылку шотландского виски.

   - С утра говорят, не принято. Но мы с тобой не из тех, кто блюдет традиции, а из тех, кто их создает. Вот и шарахнем заграничного первача за наше общее дело, а заодно и поговорим. Разговор, сам понимаешь, будет долгим и не очень приятным.

   В подвальном помещении малоприметного дома, двое дюжих парней "резались" в быстрые шахматы. Игра шла на вылет. Третий лишний, бездарно просадивший предыдущую партию, сидел чуть поодаль в наушниках, сдвинутых на виски, дежурил у застывшего на паузе магнитофона.

   - Кто каким местом думает - на нем и сидит! - прикалывался коротко стриженый голубоглазый блондин, будто бы сам он сидел на своей лысине. - С началом тебя, Петрович, нового рабочего дня!

   А зачем руководителю голова? - вторил ему здоровяк в кожаной куртке, - Петрович у нас главный специалист по слабому полу, привык обходиться ее уменьшенной копией!

   - Хорошо рядом с вами сидеть, - огрызался Петрович, - будто в дубовой роще! Даже слышно, как рюмки звенят.

   - Что, уже? Силен старикан! - человек в кожаном пиджаке с готовностью подхватил новую тему. Ему, привычному к живой оперативной работе, было скучно.

   - Уже закусывает лимончиком с сахаром. Эх, мужики, где бы себе такую работу найти? - сгорел бы на производстве, но зато с трудовым орденом.

   Петровичу, человеку без особых примет, с редкой проседью в черных висках, было чуть более тридцати. Его товарищам и того меньше. Жить, всем троим, оставалось ровно пятьдесят четыре с половиной минуты, если верить часам на стене кабинета, который они уже вторую неделю безуспешно прослушивали. Не зная отпущенных сроков, люди меньше всего думают о душе.

   - Не смей говорить такие слова, - с притворным негодованием молвил блондин, - у подчиненных подрывается вера в высшую справедливость. Не тебя ли я встретил в Доме кино в обществе очень шикарной дамы? По-моему, вы за столом не постились.

   - Ша, Вовка, проехали тему. О работе ни слова!

   Было видно, что Петрович смутился, даже слегка покраснел.