Прыжок леопарда

   - Вы вели незаконный промысел в экономической зоне Норвегии. Прошу подписать протокол.

   - Нет! - Витька покачал головой. Эту фразу он выучил наизусть от длительного употребления всуе. - Наше правительство не признает законность этих границ.

   - Так и запишем, - привычно кивнула Кристин, - от подписи отказался. Разрешите фото на память?

   Через десять минут гости убыли восвояси. "К едрене матери на быстром катере". Новая вахта поставила трал.

   - Ну-ка глянь!

   Брянский склонился над эхолотом. Под пером самописца дымилась бумага. Черные, жирные линии у самого дна сложились в неровный прямоугольник.

   - Что скажешь? - спросил капитан, потирая руки.

   - Что скажу? - "обломал" я его. - Пока не поздно, сворачивай, иначе порвемся. Это не рыба - это затонувшее судно.

   Вахтенный штурман метнулся к штурвалу:

   - Полный ход, десять градусов вправо!

   Как ни странно, на палубе никто не расстроился. Кое-кто даже обрадовался. Матросы ведь тоже люди. Им на промысле тяжелее всего. Несмотря на рыбацкую одержимость, каждому хочется отдохнуть.

   Даже Игорек улыбался:

   - Антон, включи, пожалуйста, музыку - все веселей!

   - Ладно, включи, - разрешил капитан, - ну, как на такого сердиться?

   Я смотался в "трансляционную". Поставил кассету, щелкнул тумблером "Верхняя палуба". Над просторами громыхнуло:

   "Было время, был я беден

   Без причины, просто так..."

   Ушла рыба, мать ее за ногу!

   На вечернем совете "прорезался голос" у начальника промрайона:

   - Отношение к учебным тревогам на судах "Севрыбы", прямо скажу, безобразное! "Прошу обратить внимание... принять меры... усилить контроль..."

   Чего это он? - еще не конец месяца?

   Наконец, ФНП выдохся:

   - Я вот тут, подготовил циркулярную радиограмму, - произнес он довольно мстительно, - ясность, исполнение подтвердить!

   - Что делать-то будем? - мрачно спросил Витька, - добираться здесь, на помойке, или опять в поиск?

   - Сходи-ка ты, пару часов вздремни, - посоветовал я. - Утро вечера мудренее...

   В радиорубке пришлось просидеть добрых четыре часа. От имени капитана, я подтвердил прием циркуляра, потом "наведался на Мурманский радиоцентр: там было для нас что-то срочное. Со связью в районе "Медвежки" всегда хреновато, но телеграммку я выцепил:

   АИ-0039 КМ Брянскому=

   Получение настоящей срочно следуйте Мурманск тчк Аренда норвежской фирмой "Joachim Grieg", Bergen.

   Везет дуракам и пьяницам! Здесь каждое слово на вес золота: что такое "аренда норвежской фирмой" знает даже ребенок - это валюта!

   Я поднялся на мостик. Осчастливил старпома. Хотел позвонить капитану, но Петрович отговорил:

   - Что зря человека будить? Через двадцать минут подъем трала - проснется и сам. Иди-ка, "добытчик", в люлю. На тебе уже морды нет! Посмотри на досуге в зеркало - это же тихий ужас!

   Я добрался до "люли" и мгновенно "отъехал"...

   Но поспать так и не довелось. Тишина взорвалась, по мозгам шибануло наотмашь! Я подпрыгнул на койке. На тоненькой переборке, в районе моей головы, надрывался звонок громкого боя. Три длинных сигнала: буква "о" - "спасательный круг" - человек за бортом!!!

   - Да что ж ты, скотина?! - я думал, что это старпом ударно проводит в жизнь указания ФНП и так возмутился, что чуть не заплакал.

   - Вставай! - дверь решительно распахнулась. - Игорь Баранов утоп!

   Такое не опишешь красиво. Все захлестнули эмоции. В чем был, я помчался на палубу. Там уже гомонила толпа. Внизу, на воде, болтался спасательный круг. Кто-то из сопливых мальчишек водил по воде багром - пытался его достать. С фальшборта прыгал стармех, обвязанный вокруг пояса веревочной боцманской выброской. Я поднял с палубы что-то тяжелое и сиганул следом.

   Когда человек тонет, тело его "зависает" метрах в трех-пяти от поверхности и остается там, пока не начнется процесс разложения. Раздувшись как бочка, оно всплывает, но ненадолго. Лопается желудок, что-то еще внутри - и море берет свое.

   Так должно быть всегда, но так не было: внизу подо мной стремительно падало вниз что-то оранжево-желтое, по цвету напоминавшее рыбацкий костюм Игоря. А дальше, на глубине... холод... смерть... зловещая, темная, беспощадная масса. Оттуда, из бездны, вырвалась черная точка и, ускоряя движение, пошла на меня. Мелькнула у глаз... ударила по коленке. Я выронил ставший ненужным железный лом, в висках застучало. Метрах в трех от меня выгребал на поверхность Леха Рожков с глазами, полными ужаса. Высоко-высоко над его головой изгибалась кромка воды.

   Я был босиком, в трусах и летней тельняшке. Это, наверное, и спасло. Теряя сознание, я вцепился руками в нижнюю ступеньку штормтрапа. Вместе с нею меня и выдернули.

   - Тащите, тащите стармеха! - орал я, хлебая воздух, как будто не видел, что он уже рядом со мной.

   Леха был в полном ауте. Его растирали одеколоном, давали понюхать ватку с нашатырем...

   - Я оперся на чьи-то руки. Сделал шаг на чужих, деревянных ногах и зашелся в приступе рвоты. Когда с глаз сошла пелена, громко захохотал: как детский кораблик у игрушечной пристани, о борт СРТ колотилась... рабочая каска Игоря! Так это ее я так испугался?!