Прыжок леопарда

Людовик не спеша добрел до своей огромной палатки, поставленной на возвышении и уже обнесенной кольями чуть позади лагеря. По дороге он приветливо беседовал с рыцарями, перебрасываясь малозначительными шутками, справлялся о состоянии дел, о здоровье, о конях, вооружении, в общем, вел себя так, словно ничего страшного не произошло. Жан де Бриенн, как всегда, суетился вокруг него, изображая радение, рвение и подобострастие, и, естественно, к концу маршрута уже порядком утомил короля.

– Ох, Жан, как же ты мне надоел… – обронил Людовик, садясь на походную кровать. Жан хмыкнул что-то себе под нос, свистнул оруженосцев и начал переодевать его, тихо мурлыча себе под нос какую-то песенку. Людовик дождался, стойко стерпев его вокальные изыскания, кашлянул и, глядя оруженосцу в глаза, спросил. – Надоело, небось, ухаживать и обхаживать? Хочешь быть посвященным в рыцари, а?..

– Еще бы… – обиженно пробубнил Жан де Бриенн. – Давно пора…

Людовик даже рот открыл от такого наглого ответа, но сдержал себя, вместо это щелкнул его по лбу и сказал:

– Черт с тобой! Надоел ты мне хуже горькой редьки! Тащи сюда мой меч! – Он поискал что-то глазами, довольно кивнул головой и прибавил. – Захвати еще во-о-он тот пояс и шпоры! – Жан, не веря своим ушам, вскочил, да так резко и неуклюже, что опрокинул жаровню с углями, обогревавшими палатку короля. Испугавшись своей неосторожности, он кинулся, было, собирать их голыми руками, но, наткнувшись на все более и более раздражающийся взгляд Людовика, оставил это неблагодарное занятие, поспешив за поясом и шпорами.

Когда он, сияя словно начищенное медное блюдо, возвратился назад, Людовик медленно вынул свой меч из ножен и жестом приказал ему упасть на колени. Жан, словно подкошенный, скрестив руки на груди, плюхнулся на неровные доски пола, заскрипевшие под весом его тела.

– Ну, ты, брат, и кабан! – Весело произнес король. Он поднял вверх меч и осторожно коснулся им плеч оруженосца, потом, что есть силы, наотмашь левой рукой отвесил ему такой внушительный подзатыльник, что несчастный де Бриенн умудрился упасть и отлететь на добрый метр от него. – Все! Жан де Бриенн! Будь рыцарем!.. – Людовик, довольный своей оплеухой, вложил меч в ножны, подошел к нему и, схватив за плечи, рывком поднял с земли, поставил на ноги, заглянул в глаза новоиспеченному рыцарю и, убедившись, что тот в порядке, сказал. – Прими сей пояс и шпоры от меня, мой верный и благородный де Бриенн! Будь рыцарем и не позорь своих предков! Почитай Господа, нашу святую католическую церковь и своего сюзерена! Будь щитом и мечом во благо Франции, короля и своего рода!..

Жан, сияя от счастья, крепко прижал широкий рыцарский пояс и шпоры к своей груди, трясясь от волнения и восторга всем телом. По его щекам покатились две крупные слезинки.

Людовик нежно потрепал его черные, словно смолистые, вихры, улыбнулся и, отстегнув от своего пояса средних размеров кошель, подкинул его в своей огромной ладони, оценил вес и, смеясь, вручил рыцарю.

– Это тебе, мой верный Жан, на первое время! Коня и полный доспех получишь завтра же у коннетабля… – он вздохнул и спросил. – Ну, кого посоветуешь на свое место?..

– Молодого де Санлиса, сир. – Жан быстро вытер слезинки, шмыгнул носом. – Он парень ловкий и смышленый не по годам…

– Будь, по-твоему. – Людовик обнял юношу. – Куда теперь подашься? Может, в Кастилию? Там как раз христиане собираются в большой поход против мусульман…

– Не знаю еще, сир… – задумчиво ответил де Бриенн. – Что-то неохота мне далеко ездить…

– Лодырь! – Засмеялся Людовик, подмигнул ему и заговорщицким тоном сказал. – Выдам тебе один секрет. Только, чур, никому ни единого слова. Понял?.. – Жан замотал головой. – Прямо сейчас беги к мессиру Гильому и просись к нему в отряд. Если Господь будет к вам милостив, в скорости у тебя будет и лен, и замок, и жена…

– Ух, ты… – не поверил своим ушам молодой де Бриенн. – А он возьмет меня?..

– Нет, ты и впрямь дурак! – Вздохнул король. – Покажи мне во Франции того, кто откажется от услуг всадника, произведенного в рыцари самим королем? То-то…

Жан низко поклонился и, пятясь словно рак, вышел из палатки, едва не сбив своим задом Сугерия. Он, заикаясь от волнения, извинился перед ним и исчез в темноте ночи, окутавшей лагерь.

– Что это с ним, сир? – Кивнул головой Сугерий, спрашивая у Людовика о де Бриенне.

– Парень от счастья с ума сошел… – отмахнулся король. – Я отпустил его на все четыре стороны и, конечно, на прощанье, произвел в рыцари. Ах, ты бы видел, Сугерий, какую смачную затрещину я ему отвесил!.. – он показал пальцем на табурет, стоявший подле его кровати. – Садись, в ногах правды нет…

Сугерий послушно присел рядом с ним, Людовик развалился на кровати и, прикрывшись медвежьим покрывалом, спросил его:

– Кто первым из наследников уши навострит, как думаешь?..

Тот, не долго думая, ответил: