Прозревшие в преисподней

Груббер приложился плечом между лопаток, уперся, скрипнул зубами.

– Давай, давай, пошло помалу!..

Один короткий шаг. Второй чуть пошире. Изгибая шею и треща клювом дроффа отступал. Второй тоже пытался помогать, но строение тела не позволяло эффективно взаимодействовать.

– Падре, ты тоже! Тина!..

Этой последней капли хватило, чтобы перевесить чашу. Вчетвером они уже почти бежали. Жустин, наконец, споткнулась, лер попросту отстал, но дроффа уже не мог остановиться, катясь спиной вперед вдоль коридора. Локальный гравитационный коллапс между противниками калечил стены, выдавливал двери, смял несколько внеурочно высунувшихся крылатых. Потом охранники докатились до переборки, в уши смачно шмякнуло, словно комок фарша швырнули на разделочную доску… Резко и неприятно запахло.

– Твою мать, – выдавил Груббер, отворачиваясь. – Падре, вы здесь?

– Да-да, конечно… Госпожа Берьте, отвернитесь. Не смотрите туда.

– Очень смешно, святой отец.

– О, черт, простите, я совсем забыл.

– Ни чего, бывает. Чем это так пахнет?

– Падре не отвлекайтесь. Куда дальше?

– Да, собственно, как раз туда.

Семен решил не удивляться и не переспрашивать. Просто перешагнул через кучку мяса, перемешанного с дерьмом, нащупал сенсорную зону, открывающую переборку. Это помещение явно было связанно с управлением кораблем и здесь их, конечно, ждали. Кто эти двое в синих ореолах вокруг голов и белых туманчиках на бедрах и крыльях? Пилоты? Навигаторы?

Не важно, они повели себя слишком агрессивно. Первого Семен просто сбил кулаком в левую скулу… ну или что там у него было между клювом и глазом? Второго принял Груббер, виртуозно, буквально одним пальцем. Правда, палец снова пришлось вытирать о штаны. Кто бы мог подумать, что департамент СОС учит рукопашному бою с дроффа?

– Убил? – осведомился инспектор.

Семен дернул плечом.

– Очень хрупкие черепа.

– Что есть – то есть. Вот этого не тронь!

Последний недоптиц нападать не собирался. Возможно, потому что слишком хорошо помнил семеновское: «…как тлю».

– Падре, заходим. Дверь закройте. Заблокировать ее можно?

– Нет, иначе мы бы так просто не вошли. Но можно кое-что другое… Подержите прошу вас.

Вручив руку Жустин ошарашенному Грубберу, лер приблизился к дроффа. Без всякого смущения отодвинул его от какого-то пульта («…Простите, ваше воздушество…»), засунул палец в отверстие с цветным ободком, каких было множество на изогнутой поверхности, наклонился к другому отверстию и заговорил.

При первых звуках этого языка, Семен едва не надавил на кнопки «перфоратора». Нет, ни каких нервов, просто старый рефлекс: слышишь лерский – сначала стреляй, потом… потом стреляй еще раз. Даже если второй выстрел придется в труп.

– Умно, – проскрипел дроффа, по-прежнему не пытаясь двигаться. – Земной язык почти ни кто больше не знает. Лерский – знают все.

Святой отец распрямился.

– Все. Ближайшие сутки нас ни кто не побеспокоит.

– Какого черта? – агрессивно осведомился Семен. – Они не собираются вернуть себе корабль?

– В ближайшие двадцать часов это личное дело воспарившего.

– Ты только что сказал – сутки.

– Конечно. Но я не сказал что земные.

Жустин кашлянула и задала более конструктивный вопрос:

– Ваше воздушество? Это… Это же…

– Это последний птенец, проклюнувшийся в кладке Парящего.

– Принц, – подытожил Груббер.

– Кронпринц, – поправил лер. – И я только что во всеуслышание бросил ему вызов на схватку голосов… Не берите в голову, в нашем примитивном понимании приматов это всего лишь философский диспут, проигравший в котором должен будет развернуть себе голову клювом вперед через полный оборот шеи.

Семен кивнул, срок обещанного затишья его вполне устраивал. В отличие от всего остального.

– Двадцать часов, – повторил он. – Отлично. Тогда, надеюсь, у вас найдется хотя бы двадцать минут, чтобы объяснить мне, какого дьявола здесь происходит!

– Мы захватили корабль, – просто ответил лер. – Он в нашем распоряжении. За двадцать часов на этом корабле мы можем оказаться в любой угодной нам точке освоенного пространства.

– Как? Кто будет управлять? Почему-то я думаю, что птенец не согласится!

– Я, – лер коротко поклонился. – С вашего позволения.

– Ну, разумеется, падре! Нашел инструкцию, пока копался в архивах монастыря? Как ты вообще сумел сообщить Филу план побега?

– Я молился, и меня услышали.

– Щас убью, – пообещал Семен.

– Это правда, Сикорский, – вмешался Груббер. – У дроффа весьма примитивное устройство слухового аппарата. Гармоничные звуковые колебания они различают, но неспособны разделить их на слова. Поэтому в песнях у полуптиц только мелодии.

– Молитва может быть очень мелодичной, – укоризненно пояснил лер. – Как-то мы с Филиппом столкнулись в коридоре…

– Дайте, угадаю, – перебил Семен: – у сортира. Мне уже кажется, что это главное место на корабле. Дальше!

– Я спел молитву, Филипп меня понял, а дроффа – нет.