Прозревшие в преисподней

Когда-то это была военная тайна. Сейчас?.. Что значит сейчас для дроффа, эта скромная цифра?

Сутки Семен различал по более продолжительным периодам отдыха. Если дознаватель пропадал больше чем на двадцать минут – он укладывался спать. Прямо здесь под насестом, на едва пружинящий пол, покрытый безумно дорогим «Анти-g». Еда и напиток имели какой-то сумасшедший коэффициент усваиваемости, в туалет хотелось очень редко. А когда все-таки подпирало, дознаватель скрипел что-то в пространство и за спиной Семена вырастала пара дроффа в черном. Путь до корабельного гальюна был недалеким, но уже во второй раз, Семен попробовал, как бы невзначай, отклониться от маршрута. И ощутил, как уже испытанная им упругая сила разворачивает его в нужный коридор. Сила очень похожая на перегрузку в полторы единицы, будь она направленна в сторону пола, а не параллельно ему… Кажется дроффа обращались с гравитацией куда более вольно, чем это сначала показалось Семену с инспектором. Во всяком случае, сделать из силы тяжести оружие никакая другая раса еще не догадалась.

– …Сикорский, что побудило тебя вызваться добровольцем для участия в операции «Безудержный порыв»?

– То же самое, что заставило вообще перевестись в десант, сдохни твоя самка на кладке!

– Ты знал, что успешное возвращение из операции «Безудержный порыв» не предполагалось?

– Конечно. Потому и записался.

– Сикорский, кому пришло в голову такое идиотское название для операции, которая ознаменовала окончательный перелом в войне?

– Нами командовал контр-адмирал Рассел Калдвелл. Он был американцем.

– Тогда, понятно. Сикорский, перечисли рядовой состав твоего отделения во время «Безудержного порыва»?

К концу третьих суток, он уже узнавал дознавателей по их птичьим головам, насчитал две смены водивших его в туалет охранников, мельком видел Жустин, и почти в упор столкнулся с отцом Киитом. Лер выглядел слабым, но вполне уверенно передвигался на своих собственных ногах. К падре и Жустин было приставлено по одному охраннику. Перекинуться хотя бы парой слов не удалось.

– …Сикорский, оцени свои боевые способности в сравнении с рядовым пехотинцем землянином.

– Они все слеподырые. Ты когда-нибудь пробовал с замаскированной позиции по маневрирующей цели с однозарядного ствола да прямо в тринадцатый шпангоут ?..

– В ближнем бою.

– А-а… Один на один – раздавлю как тлю. С любым оружием.

– В сравнении с пехотинцем лером?

– Как тлю.

– Хвастовство не является положительным моральным качеством землянина.

– Тогда не спрашивай всякую чушь, цыпленок? Или думать ты разучился еще раньше, чем летать?

Да! Вот это было попадание. Дознаватель великолепно контролировал мимику, но в этот раз, перед тем как озвучить новый вопрос он дважды открыл и закрыл клюв. Первый раз – со звучным щелчком.

– В сравнении с пехотинцем дроффа? – произнес он как-то особенно скрипуче.

– Без этих ваших гравитационных штучек? – Семен подался вперед. – Как червяка, ползающего в грязи и неспособного поднять голову к небесам!

Дознаватель поднялся и удалился на перерыв почти на час раньше положенного срока.

Трое суток, на корабле с неограниченным ускорением. Куда можно было улететь за это время? В конце концов, Семен догадался прикинуть возможные скорости и расстояния, и присвистнул. Получалось, что они вполне могли раза три пересечь все освоенное пространство, и удалиться за дальнюю, еще ни кем не пересеченную границу. Впрочем, с той же вероятностью корабль мог все это время лежать в дрейфе в ничейном межзвездном пространстве. Риск нарваться на изгоев почти отсутствовал – слишком скромны возможности разумных в поиске и обнаружении целей по сравнению с бесконечными межзвездными расстояниями.

– …Сикорский, как ты оказался в плену у леров?

– В бессознательном состоянии. Они сняли меня с обломков крейсера.

– Только одного человека?

– Да.

– Это было уже после «Безудержного порыва»?

– Это было результатом «Безудержного порыва». Наш крейсер подобрал группу уцелевших и пытался уйти, но леры отстрелили головную часть. Двигатели еще работали и половина корабля все-же вышла из-под обстрела.

– Почему выжил только ты?

– Мне не повезло.

На четвертые сутки Семен аккуратно распустил половину правого носка, привязал к нитке пряжку от ремня и приложил отвес к дверной окантовке – по идее должной быть абсолютно вертикальной. Нитка отклонялась в сторону всего на пару миллиметров, заметить которые на глаз было невозможно. Вектор гравитации не совпадал с вертикалью, и это значило, что корабль поворачивал. Выписывал огромную дугу или даже окружность в ничейных пространствах.

Домой дроффа очевидно не торопились, и Семен не знал радоваться этому факту, или огорчаться.

–…Сикорский, во «Вратах Небесных», ты был в заключении семь земных месяцев. Почему ты отказался покаяться и поверить в Единого, чтобы облегчить свою участь?

– Я надеялся, что, в конце концов, леры меня расстреляют.

– Твой комплекс вины перед почившим родителем был так силен?

– Мне что, опять напомнить про твои одрябшие крылья, недоптиц?