Прозревшие в преисподней

– Мы не знаем, зачем прозревшие сделали то, что они сделали. Если это эксперимент, мы не понимаем его цели. Если божественное вмешательство или вселенская предопределенность – нет смысла даже пытаться понять. Но одно мы знаем точно – все мы заслуживаем большего. Большего чем просто исполнять свою функцию, чем подчиняться чужим правилам, вписываться в рамки невесть кем заданных ограничений… Ты права Жустин Бертье, нас не устраивает нынешнее устройство вселенной. И потому больше всего мы хотим поговорить с ее создателями. По своей инициативе и на наших условиях.

– Отлично, – хмыкнул Семен. – Сегодня определенно день пафосных речей и грандиозных намерений. Желаю успеха! Замолвите там и за людей словечко. А мы пока можно пойдем домой?

– Тебе уж точно нельзя, Чистолюй, – сообщил чи-при, улыбаясь.

– Я должен буду переводить, или подавать кофе?

– С переводом мы справимся. Ты всего лишь должен указать курс моим кораблям.

– Ага, – тот задумчиво почесал переносицу. – Ну что же ты сразу не спросил… Десять шагов на север от старой березы, повернуть налево и копать под большим камнем. Еще раз успеха пожелать? Нет?

– Не паясничай, ты знаешь нужный мне ответ. У нас был уговор, помнишь? Я выполнил все твои условия, – чи-при сделал неопределенный жест в сторону лера. – Куда больше чем планировал вначале. Твоя очередь. Ты ведь понимаешь, что сделка должна быть честной, иначе совсем недолго все отыграть назад.

При этих словах Семен почувствовал, что его ошейник зашевелился. Только что лежал на плечах свободным воротником и вот уже снова плотно охватил шею холодным металлом. Пока еще не до хрипа, но долго ли?.. Жустин рядом вздрогнула, схватила его за локоть. Груббер потянулся к горлу непроизвольно отшатнувшись от Семена и оказавшись бок о бок с надзирателем.

Вот тут-то все и обрушилось. По настоящему, как и положено было с самого начала. Ошеломление, страх, бешенство от собственного бессилия, жгучий стыд за невозможность оградить… Наконец осознание истинного масштаба игры, перед которым три человеческие судьбы и сами жизни даже не разменная монета – полный ноль…

– Я… я не знаю… – прошептал он. – Откуда?.. Ты ошибся… Ты не того взял, старик! Убить лера, сорвать куш, напиться на радостях до бессознанки – вот Сема-чистоплюй!.. Откуда у него такая тайна? Какой, к чертовой матери из него охотник на прозревших? Ну, подумай же сам, ты ведь не дурак! Где я, и где твой экспериментатор! Нет?

Жустин положила руку ему на плечо, и Семен осекся. Лишь судорожно втянул в себя воздух, которого вдруг стало не хватать. И вовсе не из-за ошейника.

– Ну что ж, – тихо прокомментировал лер, – такой вариант мы рассматривали. Господин надзиратель?

Чи-при резко отмахнулся от непрошенного советчика, шагнул вплотную к двум землянам, забыв третьего у себя за спиной.

– Сколько раз ты горел в той войне, Чистоплюй? Сколько раз задыхался в пробитых навылет отсеках, гнил заживо облученный быстрым нейтрино! Тебе везло, ты не сгорал. Но рядом с тобой люди сгорали. Задыхались и разлагались как ходячие зомби. Десятки твоих товарищей? Сотни? Скорее тысячи. Память об этом не унять, поверь, я знаю. И о том порезанном лерами «колониальнике» – тоже. Там летели семьи, ты помнишь? Полтысячи человек и сотня экипажа. С детьми, которых взрослые в последние минуты пытались спасти в холодильной камере – единственном отсеке оставшемся герметичным. Ты помнишь: малыши взяли туда свои игрушки…

Старик чи-при был одного роста с землянином, но тому вдруг показалось, что он нависает над ним как взрослый над нашкодившим ребенком. Как дед над малолетним внуком. Мудрый дед, насквозь видящий, что твориться в душе упрямого сорванца, старающийся не отругать за новую шалость, но помочь… Помочь найти для себя новый путь…

– Ума не приложу, как отец-навигатор «заградителя» сумел перепутать транспорт с военной целью? Узрев дело рук своих он отрекся от службы во светлом флоте и ушел в монастырь – да, тот самый – где через полгода совершил свой последний грех, наложив на себя руки. Тебе плевать, я знаю. Ты предпочел бы своими руками, медленно, без оружия… Отказываясь понять что леры тоже не звери. Что они тоже не хотели умирать под прицелом твоего башенного орудия, а позже и под твоим кованным десантным сапогом. Миллионы жертв, с обеих сторон! А беспринципные чи продолжают поставлять агрессору топливо, не в силах отказаться от навязанного нейтралитета… И все дело лишь в том что ни они ни леры не имели выбора, и потому не оставили его вам, людям. Поставив вас на колени, не силой так подлостью, на самом пороге вашего триумфа! Твоего личного триумфа, Сема-чистоплюй. Ты ведь не собирался брать кардинал-вершителя в плен, доведись тебе приземлиться на крышу его дворца? Не так ли? Не сбылось, потому что, кое у кого были иные планы на леров и людей.