Проводник смерти

- Ну, где этот официант? - нетерпеливо заметил он.

- Андрей, - оборвал его Илларион. - Так можно заработать сильнейшее косоглазие. Прекрати эту пантомиму и объясни, почему мое присутствие на Каширском так тебя обеспокоило.

Мещеряков с видимым облегчением перестал сверлить переносицу Иллариона взглядом и принялся копаться в сигаретной пачке. Наконец он выбрал себе сигарету, долго разминал ее в пальцах, а потом еще дольше раскуривал, словно это была не дорогая американская сигарета, а свернутая из оберточной бумаги "козья ножка". Наблюдая за этими манипуляциями, Забродов немного расслабился, поняв, что разговор будет долгим, и окончательно расплылся по сиденью стула.

- Амеба, - проворчал полковник, регулируя клапан зажигалки.

- А помнишь, как мы обои курили? - спросил Илларион, оставив без внимания выпад своего бывшего начальника.

- Помню, - буркнул Мещеряков. - И обой, и кожуру от кукурузных початков, и боевые листки.

- Неужто и боевые листки тоже? - изумился Забродов. - Смотри-ка, а я и забыл.

- Не ври, - строго сказал Мещеряков. - Это, между прочим, была твоя идея - использовать боевые листки на самокрутки и вместо пипифакса. Знаешь, что мне потом сказал начальник политотдела?

- Что? - с живейшим интересом спросил Забродов.

- Не скажу по трем причинам: во-первых, у меня язык не повернется такое повторить, во-вторых, ты теперь лицо штатское, так что для тебя это военная тайна, а в-третьих, ты все равно не поверишь, что наш начпо мог такое выдать.

- Эх, - сказал Илларион, - мне ли не знать, что мог иногда сказать наш Петр Поликарпович! Ну-ка, попробую угадать. - Он воровато огляделся, поманил к себе Мещерякова и, перегнувшись через стол, прошептал ему на ухо несколько слов. - Правильно?

- Силен, - Мещеряков покрутил головой и позволил себе сдержанно улыбнуться. - Как это ты догадался?

- Так это же была его любимая фраза, - спокойно сказал Илларион.

Мещеряков приподнял рукав пальто, бросил быстрый взгляд на часы и снова заозирался, отыскивая взглядом официанта.

- Андрей, - окликнул его Забродов, - ты не ответил на мой вопрос.

- На какой именно? - огрызнулся Мещеряков, продолжая вертеть головой во все стороны.

Илларион с утомленным видом пожал плечами и сказал:

- Я спрашивал: почему известие о том, что кто-то меня видел на Каширском шоссе, привело тебя в такое рептильное негодование.

- Рептильное негодование, - с задумчивым видом повторил Мещеряков, словно пробуя словосочетание на вкус. - Интересное выражение. Надо будет где-нибудь ввернуть.

- Ага, - поддержал его Забродов, - запиши на манжете. Ручку тебе дать? А когда запишешь, будь добр, ответь на мой вопрос. - Он без спроса взял из пачки полковника сигарету, вынул из кармана зажигалку и принялся чиркать колесиком. - Это какое-то наваждение, - пожаловался он, раздраженно бросая свою зажигалку на стол и беря полковничью.

- Два месяца не могу заправить эту чертову штуковину. Побираюсь, как бомж. - Он прикурил и окутался густым синеватым облаком.

- Итак, я слушаю, - донеслось из недр дымовой завесы.

- Ты прав, - неохотно отозвался Мещеряков, на всякий случай еще раз оглядываясь по сторонам и понижая голос. - Мне очень не понравилось то, что тебя там видели. И причина этого должна быть тебе известна: мы с тобой знакомы много лет, и я желаю тебе только добра.

Забродов вдруг резко подобрался на стуле, вынырнув из дымного облака, и остро поглядел на полковника.

- Извини, Андрей, - сказал он, - но я что-то не понял. Сколько себя помню, разговоры о том, что мне желают добра, кончались если не выстрелом в спину, то, как минимум, гауптвахтой. Объясни-ка, что это значит.

- Нет, это ты мне объясни, - свирепо зашипел полковник, резко подаваясь вперед, - какого черта тебя туда занесло? Кто тебя просил лезть в это дело? Свернешь себе шею, чертов старый дурак!

Илларион откинулся на спинку стула, закинул ногу на ногу, нелепо перекосился на один бок и посмотрел на старинного приятеля с веселым изумлением, словно тот только что отмочил веселую, но совершенно неожиданную шутку, неподобающую ему ни по рангу, ни по уровню умственного развития.

- Однако, - сказал он. - Выходит, ты решил, что я подался в частные детективы и болтался вокруг развалин на Каширском шоссе потому, что решил в одиночку расследовать это дело? Прости, Андрей, но такого я не ожидал даже от тебя!

- Мне не нравится это "даже", - процедил Мещеряков.

- Врешь, - сказал Илларион. - Я тебе сейчас весь не нравлюсь, со всеми потрохами, но, если хочешь, я возьму слово "даже" обратно. Итак, подобной глупости я от тебя не ожидал. Как ты мог такое подумать?

- А что, черт возьми, я должен думать?! - гаркнул выведенный из равновесия Мещеряков. На них начали оглядываться, и Илларион укоризненно покачал головой. - Что я должен был подумать? - повторил полковник свистящим яростным шепотом, ложась грудью на стол, чтобы Забродову было лучше слышно. - Только не говори мне, что ты пришел поглазеть на развалины! Ну, какого черта ты там делал?

- Это что, допрос? - продолжая веселиться, спросил Забродов.