Провинциальный отпуск. Олинклюзив

Когда моя нога ступила на асфальт, решительность, мягко говоря, начала исчезать. И что я ему скажу? Давай, я согласна на одну ночь без обязательств? А если он ушел к блондинке? Или вообще, спит. Люди так-то спят в это время. Не буду ж я долбить по окнам.

Короче, в итоге я пошла прямо к его дому с заготовленной легендой, типа нужен он вместе с газелью. А зачем я не придумала. Там главное через родителей к нему пробраться, остальное не важно.

Когда я подходила, ни черта не могла услышать, так как в ушах громко ухало мое сердце.

— Черт, страшно-то как, Господи, — говорила я сама с собой. Я вдохнула, выдохнула, снова вдохнула. И тут услышала хлопок входной двери, видимо, в дом.

— Ты полотенце взял? — спросила женщина.

— Мгм, — ответил мужчина.

Я как жираф стала тянуть шею над забором, чтоб разглядеть этого мужчину. Ни черта не видно. А по «мгм» я не могла понять Антон это или его отец. А может у него еще пять братьев? Я подкралась к забору. Вот дура, я же не спросила, есть ли у них собака. Снова хлопнула входная дверь, видимо женщина вернулась обратно. Я сфокусировала глаза и смогла различить небольшое строение в конце огорода, из трубы шел дым. Баня. Кто-то пошел мыться. Мать перемать, да я Шерлок Холмс! Смотрите-ка, как развит у меня метод дедукции!

В темноте мелькнул красный огонек. Кто-то курил. Так, если это Антон, то фортануло конкретно. А если нет, что сказать? Огоньку не найдется?

Я еще раз вдохнула и полезла через забор. Под ногами что-то хрустнуло. Судя по тому, что мне оцарапало ногу в том месте, где задралась штанина, я влезла в малинник. Еще и поломала его, как большая медведица. Я пыталась снова разглядеть огонек в конце огорода, а заодно собаку, если таковая имеется, но не могла. Руки вспотели, у меня даже голова кружилась от напряжения.

Я, вроде бы бесшумно прошла мимо крыльца, тут было посветлее, падал свет из окон дома. Впереди, в бане загремел тазик. Ага, значит, кто-то моется. Я прошла еще метра два, как вдруг за моей спиной раздался скрип входной двери. Я резко обернулась.

В дверном проеме стоял Антон с полотенцем на бедрах. Чтобы правильно подобрать слово, передающее выражение его лица, нужно сказать матом, но нельзя. Мягко говоря, он охренел. Пауза затянулась. А я стояла и думала, кто ж тогда, мать перемать, моется в бане?

— Ты что туту делаешь? — наконец спросил он, прикрыв дверь в дом.

— Э-э-э…в баню иду…, - сказал я, пожав плечами.

— Зачем? — ошарашено спросил он.

— Эм-м-м… хотела предложить свои услуги…развлечься и…, - ну как бы что пришло в голову, то и сказала. Договорить не успела, Антон перебил.

— Кому услуги-то идешь предлагать? — он спустился со ступенек, — Моему отцу?

— Вообще-то тебе.

Антон, не спеша, как кот вокруг мыши, подходил ко мне.

— А мне интересно, чтобы ты делала, если б вломилась в баню и увидела там моего папу?

— Было видно, что он еле сдерживается, чтобы не заржать.

— Я бы не вломилась, — насупилась я, — я бы в окошко подглядела сначала…

Тут он не выдержал и расхохотался на весь двор.

— Да тише ты! — ткнула я его в плечо, — Блин, меня комары чуть не сожрали, и я сюда бежала, как лошадь, и вообще…Ржет стоит!

Он пытался смеяться тише, но у него не очень-то получалось.

— Сын, это ты? — раздался где-то в коридорчике женский голос. Я с перепугу махнула в темный уголок сада, зацепилась волосами за ветку яблони, зашипела от боли, а потом услышала рычание. Из-под дерева на меня смотрели глаза-бусины маленькой черной псины дворняги.

— Воевода, ко мне! — позвал Антон, и мелкое черное существо ринулось к нему. Господи, собака все-таки была. На крыльцо вышла женщина.

— Ты чего еще здесь? Отец уж выйдет сейчас, он долго в жаре не может.

— Да я с Воеводой разговаривал.

Надо отдать должное воинственного в Воеводе было только погоняло. А в целом дворняга была добрая, на меня не лаяла, так только оглядывалась и зыркала своими бусинами. Я выдрала свои волосы из яблоневого плена, Антон что-то еще сказал маме и та ушла. Только я хотела выползти из своего укрытия, как появился отец Антона. Слава Богу, не голышом. А то я сначала даже зажмурилась. Он шел в банном халате до пят, и был копией своего сына. Вернее, сын был копией отца.

— Ты что так долго? Я уж помылся, жарко там, сил нет.

— Ну, хорошо, попарюсь тогда, — отозвался Антон, сев на корты и поглаживая пса.

Когда папа зашел в дом, я для профилактики выждала еще пару минут.

— Ну, и что ты там высиживаешь? Пошли уже, — позвал Антон в полголоса.

Я прошмыгнула мимо него в сторону бани, он шел следом, не переставая смеяться.

Я заскочила в предбанник. Тут стоял небольшой диванчик, столик, к стене были прибиты крючки для одежды. В печке трещали дрова. Духотища была такая, что я тут же покрылась потом. Что ж тогда в бане творится?