Провидица

Десмунд отвернулся и первым продолжил путь. В нем боролись противоречия. Он не мог не согласиться с сестрой. Короля, действительно, не могло не заинтересовать, почему сайер осадил замок ласса, вассала Его Величества. Если он пошел на это, то в замке должно скрываться нечто ценное. Стоило признать, Катиль была потеряна для них в то мгновение, как сайер Корвель решил осадить их замок. Далее хранить секрет о даре лаиссы Альвран они бы не смогли. И даже вернув ее домой, нельзя было ручаться, что не нашлись бы еще охотники вновь похитить девушку.

— Мы всегда считали тебя благословение нашего рода, — произнес Десмунд, — а вышло, что ты стала проклятьем.

— Дар Святых не всегда приносит счастье, — грустно улыбнулась Катиль. — Мне от него лишь горе. Я вижу смерти, проживаю мгновения чужих жизней, чувствую их боль, гнев, страх, горе. Почему-то добрых видений у меня гораздо меньше, чем жестоких. Но хуже этого то, что я всего лишь магический шар предсказателей для тех, кто хочет владеть мной. Вслушайся в это слово, братец — владеть. Я всего лишь вещь, которую нужно спрятать в сундук и навесить пудовый замок, чтобы не добрались воры. Теперь вот стала разменной монетой. Так чему же я должна была радоваться? Я приняла, уготованную мне участь, и была послушной дочерью, дававшей своему роду то, что от меня ожидали. — Десмунд остановился и взглянул на сестру, затем протянул руки и помог спуститься с высокого уступа.

— Мы всегда любили тебя. Я любил тебя, Кати, — произнес он. — Нам всем было жаль, что ты оказалась заточена в своих покоях, как принцессы из легенд в высоких башнях, и мы старались радовать тебя, но ты всегда пренебрегала нами, оставаясь отстраненной, холодной и высокомерной.

Девушка молчала. Она могла бы ответить, что братья, наслушавшись речей отца и служителя, утешали ее тем, что ей дарована великая честь, что она их сокровище, и что долг перед родом превыше всех желаний, чем оттолкнули от себя сестру, тогда еще ждавшую иного отношения к себе, но Катиль промолчала. Как говорил Гален? Ни к чему эти танцы по кругу. Он прав. Брат не хуже нее знает, как жила лаисса в родных чертогах.

Катиль снова подняла голову, посмотрела на солнце, после вниз и облегченно вздохнула. Идти оставалось недолго. Промедление было опасным, и увести того, кто ждет их внизу, нужно было, как можно скорей. Смерть все еще дышала в спину ее князю, и девушка ускорила шаг, не опасаясь упасть и свернуть себе шею. Чтобы не ждало ее впереди, самым важным было убраться от Высоких гор до того мгновения, когда ласс Корвель спуститься вниз, иначе ему придется принять бой еще до того, как его рать достигнет равнины и сможет помочь своему господину.

— Куда ты бежишь? — окрикнул ее Десмунд, когда сестра вновь обошла его. — Кати, осторожней, я помогу тебе спуститься.

Лаисса Альвран легкомысленно махнула рукой и с иронией посмотрела на брата:

— Тот, кто ждет тебя внизу, только будет рад скорому возвращению, — ответила она, смутив Десмунда.

Он нахмурился и в который раз обогнал сестру, подавая ей руку.

— Мне не нравится то, что я делаю, сестрица, — ответила ласс Альвран. — Но мой долг спасти отца и братьев.

— Я знаю, брат, — серьезно кивнула Кати. — На тебе лежат долг и ответственность, ты растерян, я вижу. И я не прошу твоей милости, но если в тебе осталась хоть толика той любви, о которой ты мне говорил, то прошу тебя лишь об одном.

Десмунд обернулся и внимательно посмотрел на сестру.

— Говори, — сказал он.

— Я прошу тебя молчать о том, кто я для князя. Пусть это останется тайной. Это единственное, о чем я прошу тебя, — ответила девушка, и ласс Альвран кивнул.

— Клянусь, — он поднял руку в жесте торжественной клятве. — И пусть Святые покарают меня, ежели я преступлю свой обет.

— Благодарю, — произнесла Катиль и подарила брату улыбку.

К полудню они достигли равнины. Уставшие и голодные брат с сестрой вышли к деревне, расположившейся у подножия гор. Они миновали негустую поросль, радуясь тени, даровавшей им желанную прохладу, уже почти миновали ее, когда что-то коснулось плеча благородной лаиссы. Кусты, через которые они шли, скрыли то, что находилось впереди, потому прикосновение стало полной неожиданностью.

Девушка повернула голову и встретилась с мертвым взглядом повешенного. Вокруг почерневшего одутловатого лица вились мухи. Они ползали по выкатившимся глазным яблокам, по вывалившемуся языку, по запекшимся кровавым ранам на обнаженной груди и голове. Лаисса задела плечом сапог висельника, и теперь он мерно раскачивался на веревке, удушившей мужчину.

Катиль вскрикнула и прижалась к брату. Не в силах отвести взгляда от мертвеца, она всмотрелась в лицо мужчины и узнала посланника сайера Гудваля. Еще вчера он кланялся ей, смеялся с ратниками Корвеля и говорил, что скоро собирается жениться. Этот посланник приезжал в Высокие горы не в первый раз, и лаисса как-то сама беседовала с ним. Как же его звали? Дальгард, кажется…

— Святые, — прошептала Катиль, закрывая рот рукой и пытаясь задушить рыдания.