Провидица

День на удивление прошел быстро и даже увлекательно. Драги оказались приветливыми и гостеприимными. Корвеля, его спутницу и их охрану принял у себя старейшина. Впрочем, надолго они не задержались у него. Казалось, Гален спешит показать Кати все, что впечатлило его, когда он сам попал сюда в первый раз. Князь и его люди с удовольствием следили за подготовкой воинов, даже сами приняли участие в тренировочных боях. Дух свободы в селении был настолько сильным, что даже заносчивый и гордый потомок древнего княжеского рода, не вспылил, когда сын старейшины по-свойски ударил его в плечо. С того момента, как ласс и лаисса въехали в поселение драгов, оковы высокого рождения и благородного воспитания, казалось, рушились на глазах.

Заметив, что гостья начинает скучать, глядя на мужские развлечения, жена старейшины увела ее к другим женщинам. Катиль быстро перестала смущаться и держаться вежливо-отстраненно. Она с интересом смотрела за тем, как женщины, усевшись в небольшой круг, вышивают большое покрывало, напевая при этом песню. Песня казалась бесконечной, как и работа мастериц, куплет в ней сплетался со следующим куплетом, словно жемчужина за жемчужиной, нанизываемые на длинную нитку.

Жена старейшины, не принимавшая участия в этой дружной работе, уселась рядом с лаиссой и предложила ей кусок ткани и нити. Катиль не стала отказываться. И пусть у нее не получалось вышивать так искусно, как у женщин, но девушка быстро втянулась в работу и даже начала подпевать без слов негромкому хору, легко подхватив мотив. Жена старейшины с улыбкой смотрела на гостью, время от времени показывая ей приемы вышивки женщин драгов.

Время текло так незаметно, что сумерки Кати заметила, когда в неспешное пение женщин ворвался заливистый детский смех. Она вскинула голову, отмечая, как устала шея от постоянного наклона, что спина давно уже ноет, а пальцы начинают неметь. Но все это отступило перед открывшимся ей зрелищем, заставившем лаиссу сначала открыть в изумлении рот, а после и вовсе расхохотаться.

По селению вместе с детворой мчался суровый ласс Корвель. Он перекидывал шар, сшитый их кожи, одному из своих ратников, ратник господину, не давая детям добраться до него. Галена окружила ребятня, он поднял шар вверх, и хохотал, глядя, как дети прыгают вокруг, пытаясь достать игрушку. Но вот несколько мальчишек изловчились и повисли на мужчине, кто-то бросился ему в ноги, и великан полетел навзничь, поверженный муравьями. Остальные попадали сверху. Из-под этой живой кучи несся веселый смех князя и повизгивания мальчишек, которых благородный ласс изводил щекоткой.

Наконец Корвель сумел показаться из копошащегося сверху муравейника, услышал знакомый заливистый смех и посмотрел в сторону женского кружка.

— Кати, спасите меня! — крикнул он, широко улыбаясь.

— Вы повержены за дело, мой князь, — со смехом ответила девушка. — Принимайте справедливую кару.

— Жестокая, — укорил ее Гален, и мальчишки вновь насели на него.

Детей разогнал грозный оклик старейшины. Он подал руку запыхавшемуся от смеха и возни Корвелю, помогая встать. Катиль сморщила нос, когда к ней подошел помятый, весь в пыли и раскрасневшийся князь.

— Фу, Гален, вы похожи на поросенка, — высокомерно произнесла она, лукаво поблескивая глазами, и взвизгнула, когда князь подхватил ее и поднял высоко над землей.

— Что-то воробей расчирикался, — ядовито ответил мужчина.

— Немедленно поставьте меня на землю, — потребовала лаисса, оглядываясь по сторонам. — На нас же смотрят!

— Не хочу ставить на землю, и отпускать не хочу, — отозвался Гален, не сводя взгляда с лица Кати.

— А что же вы хотите? — прерывисто вздохнув, спросила девушка, заглядывая в глаза мужчине.

— Чтобы вы услышали меня, Кати, и ответили…

— Гален!

К ним подходил старейшина, и Корвель спешно опустил лаиссу Альвран. Щеки Катиль зарделись, и девушка поспешила вернуться к женщинам, но те уже заканчивали работу, потому что сумерки все более сгущались, и работать женщины перешли в один из домов, запалив свечи и лучины. Жена старейшины тоже исчезла, и лаиссе пришлось вернуться к Корвелю, приводившему себя в порядок.

— Что хотел старейшина? — спросила девушка, пряча глаза.

— Звал на вечернюю трапезу, — ответил князь. — Изваляли мальцы, — усмехнулся он, пытаясь рассмотреть, до чего еще не дотянулся.

Катиль несмело протянула руку, но поджала губы, изгоняя робость, и отряхнула спину князя. Корвель смотрел на драгов, собиравший общий стол, и на устах его блуждала легкая улыбка. Он покорно повернулся по строгому велению благородной лаиссы, придирчиво осматривавшей одежду мужчины. Ладони его легли на плечи девушке, чуть сжав их, и Катиль закусила губу, борясь с желанием снова взглянуть в глаза князя.

— Кати, — прошептал Корвель. — Катиль. У вас такое чудесное мелодичное имя. И смех…

— Друзья!

— Чтоб его разорвало, — тихо рыкнул Гален, и Кати хмыкнула, все-таки подняв взгляд на недовольного Корвеля. — Смешно вам, — сварливо отозвался мужчина, — а я все никак не могу сказать вам, что…

— Друзья!