Провидец Энгельгардт

«Смерть застигла его 28 января 1881 г. в апогее славы, популярности. Его похороны были событием. Ни с чем не сравнимая пышность его похорон обратила на себя внимание даже людей из народа, осведомлявшихся, что же собой представляла эта великая личность, этот генерал, которому отдают столь блистательные почести? На вопрос подобного рода, заданный человеком из народа, который спросил, кого же это хоронят с такой небывалой торжественностью, один студент ответил: «Бывшего каторжника». Молодежь никогда не забывала, что он являлся мучеником своих убеждений».

Это сам Энгельгардт был готов годами жить в доме, где с потолков текло, обои свисали со стен клочьями, у сына Коли не было не только няни, но даже отдельной комнаты, так что его кроватка стояла в той же комнате, где спал отец. Энгельгардт сам так описывает дом, в котором поселился:

«Дом у меня плоховат: когда затопят печи, к вечеру жарко донельзя, к утру холодно, из-под полу дует, окна замёрзли, совершенно как в крестьянской избе. Я было сначала носил немецкий костюм, но скоро убедился, что так нельзя, и начал носить валенки и полушубок. Тепло и удобно».

Теперь представим себе, что Анна Николаевна, эта светская дама, переехала бы с мужем и детьми в Батищево, в барский дом, удобствами мало отличавшемся от крестьянской избы. И ей пришлось бы вместо платьев, какие она обычно носила, обзавестись валенками и полушубком, как прислуживавшая её мужу крестьянка Авдотья, жена деревенского старосты Ивана. Особенно надо бы отметить такое неудобство, что в доме Энгельгардта не было даже туалета, по нужде нужно было идти на двор, а зимой «удобства на дворе» были покрыты льдом. Можно ли представить себе светскую даму, вынужденную жить в таких условиях (мне несколько лет пришлось прожить в доме «с удобствами во дворе», то есть, по сути, на улице, и я знаю, что это такое). А дети непрерывно простужались бы зимой, врача же в сельце нет, а для поездки в уездный город у Энгельгардта не было соответствующего экипажа. Это для себя Энгельгардт решил, что он, помещик, должен жить, как живёт мужик. Но его жена вряд ли согласилась бы жить, как крестьянки, и детей воспитывать как крестьянских мальчишек и девчонок.

Причина такого отсутствия комфорта в быту Энгельгардта проста. Он получил Батищево в весьма плачевном состоянии, и не мог и не желал тратить деньги на что-либо, кроме подлинно необходимого: надо было «поднять» имение. У Энгельгардта не было средств, капитала, которые он мог бы вложить в Батищево ради создания там комфорта. Жалование офицера, затем профессора позволяло семье жить безбедно, но накопить капитал «на чёрный день» не давало возможности. Капитал надлежало заработать, ведя хозяйство. Зато у него был иной капитал, поистине бесценный: это его познания как ученого; его готовность и способность понять психологию русского крестьянина; – и всё это в сочетании с трезвым умом и способностью ждать результата, который при работе на земле никогда не бывает скорым. Поэтому у него не было ни лакея, ни кучера, ни повара, ни гувернантки для детей. Ясно, что Анне Николаевне и детям жить в таких условиях было невозможно, а времена декабристок давно прошли. Да и декабристки, имевшие детей, если и ехали за своими мужьями на каторгу, всегда могли положиться на своих состоятельных родственников, которые не оставят сирот без надлежащего ухода и воспитания. Анна Николаевна могла рассчитывать только на себя. Поскольку Энгельгардт высылался по распоряжению самого императора, помочь ему ни друзья, ни жена не могли.