Процион

– Значит, он все-таки проник в город… – Не заметив, что размышляет вслух, произнес Ян. – И наверняка обнаружил, что людей, там, мягко говоря – маловато… – Ковальский встал, прошелся по узкому отсеку и добавил:

– Он узнал нечто очень важное. Настолько важное, что в управлении колониальной администрации решили его убрать. Знать бы, спрятал он модули с информацией, уничтожил, или их успели изъять те четверо "полицейских"?

Мари лишь пожала плечами. Она ничего не могла ни добавить, ни пояснить.

Ковальский тяжело задумался.

Очередной тупик?

А сколько их было в жизни – страшных тупиковых ситуаций, когда сознание застывает в горестном оцепенении идущих по кругу мыслей?

Почему-то вспомнилось лицо Нагаева, его голос, бьющийся в коммуникаторе, падающие навзничь тела… и вдруг, как озарение пришла мысль: а ведь он совершенно не изменился за десять лет!..

Ян скользил на зыбкой грани потери рассудка.

При всем самообладании он чувствовал, что находиться на краю пропасти, у которой нет дна.

Он все еще держал информационные удары, но постепенно выдыхался, начинал "блуждать в трех соснах", ему по складу характера сейчас требовалось решительное, немедленное действие, чтобы погасить тлеющий пожар неуверенности, начинающий медленно, но верно пожирать его душу, мысли, волю к жизни, наконец.

Нагаев…

Он видел полковника накануне последней операции.

Только он – ничуть не изменившийся бессменный руководитель силового отдела колониальной администрации, мог с уверенностью судить о провале задания, дальнейшей недееспособности капитана Ковальского, как маленького винтика некоего механизма, работающего отнюдь не во благо людей.

– Мари… Нам нужно снова попасть в город.

– Зачем? – Она вполне понимала состояние Яна, и тем осторожнее ей приходилось относиться к внезапным требованиям любимого.

Хотя, разве она, совершая большинство поступков, действовала не под напором чувств?

– Я считаю, что сообщество андроидов имеет свою иерархию. – Ян к ее удивлению говорил медленно, будто мысленно взвешивал каждое слово, прежде чем произнести его вслух. – Но меня сейчас интересует не столько структура их псевдообщественных связей, сколько уровень информированности отдельно взятого ИскИна.

Их взгляды встретились.

Мрачная решимость в глазах Ковальского, хрупкий лед в зрачках Мари.

Им обоим, все чаще, становилось невыносимо трудно: жестокая логика развития ситуации требовала собранности, ясности мышления, но души Яна и Мари жили иной ритмикой. Сердца бились часто и глухо, они любили друг друга, любили отчаянно, безнадежно…

Мрачная нежность и хрупкий теплый лед… вот что читалось в их взглядах.

– Ян, цель должна быть адекватной.

– Я понимаю. Доверься мне. Риск огромен, но его не избежать, если мы с тобой хотим узнать правду.

– Что понимаешь под "правдой" Ян?

– Есть ряд вопросов, ответ на которые мы можем получить только в городе. – Ковальский вновь сел, сцепив пальцы рук в замок. – Мы родились, жили в святом неведении, и, не случись вторжения андроидов Дрейка – так бы и состарились, не задаваясь мыслью: кто мы, откуда, ради чего существуем, верно?

Она кивнула.

– Ты ведь то же пропустила память Дрейка через свой разум?

– Да.

– Значит, мы владеем приблизительно одинаковой информацией. Если верить воспоминаниям машины, выходит, что Процион не родина человеческой цивилизации, а лишь колония.

– Да, но этого не скрывали даже в школе.

– Не скрывали. Но и не упоминали такие термины как "колониальный транспорт", "космический корабль". Ты сама обратила мое внимание на окалину, покрывающую внешнюю часть обшивки этих сооружений. Что ты хотела этим сказать?

– Я предполагаю, что мы сейчас находимся внутри отделяемой части космического корабля Ян.

– Откуда ты знаешь? Я лично не представляю, каким он должен быть, не понимаю, что такое "космос"…

– Космос – это пространство между звездами. – Ответила Мари. – Потом я объясню тебе подробнее, а сейчас просто прими на веру мои слова. – Она дождалась, пока Ян кивнет, и продолжила:

– Нас окружает бесконечная необъятная Вселенная. В пространстве на немыслимом удалении друг от друга расположены светила – звезды. Вокруг звезд обращаются спутники, – планеты. На одной из таких планет, в удаленной солнечной системе, развивалась цивилизация наших предков. Они послали космический корабль, чтобы с помощью машин подготовить для заселения новый мир. Процион. Нашу с тобой родину.

– Значит, я верно истолковал воспоминания Дрейка. – Произнес Ковальский. – Все машины созданы людьми. Существовал некий план, по которому они – лишь инструмент преобразования мертвого мира, правильно?

– Да.

– В таком случае люди не должны были появиться тут раньше, чем завершиться так называемый "этап терраформирования". – Ян старался не показывать, как тяжело ему мыслить в логике едва осознанных терминов. – Я понял одно: произошел глобальный сбой. На Проционе воцарились машины, большинство которых игнорируют свое предназначение, и именно они, по какой-то, неизвестной нам причине, создали людей! Ты понимаешь, о чем я говорю? Нас создали машины, преследуя свои цели!..