Протокол «Иерихон»

Пороговые. Дети. Ковчег, о котором говорил Киото. Ковчег — это древнее судно, на котором человек спасся от мирового потопа, от конца света, где были собраны все растения и животные, все, чтобы построить новый мир и начать жизнь заново. Термополис — это такой ковчег. Как и Атлантис, и Панаф, и Башня мира, Славия и еще две погибшие цитадели, общим числом семь. И вот они соединились на орбите в колесо, и в центре этого колеса вызревает странный плод, нечто иное, как и мы сами, как непонятный, удивительный цвет наших глаз и наша коллективная память, и способности детей, очень сосредоточенных детей. Спокойствие — признак силы. Паникуют только слабаки. Эти дети были спокойны, как никто из взрослых, словно они знали все события наперед, словно будущее было для них свершившимся, состоявшимся.

Но они — дети.

А детям нужна помощь.

Ребенок не всегда может открыть дверь ключом и переступить порог.

Ему надо помочь. Помочь выйти наружу из этой тесной комнаты.

..В мир вернулись краски, звуки и цвета. Рик открыл глаза и обнаружил себя по-прежнему лежащим на полу посреди главного зала родного сектора Омикрон. Он медленно, осторожно поднял голову.

Зал был пуст. Ни отряда, ни озверевших земляков. Жуткие тела по-прежнему болтались в воздухе. Рик поднимался на ноги целую вечность и еще дольше стоял, привыкая к силе тяжести. Что-то изменилось в мире. Рик побрел из зала, широко расставив руки для равновесия. Голова напоминала воздушный шар — ни боли, ни давления, ни мыслей.

Ничего.

Рик вышел на центральный балкон, откуда открывался вид на Хорду. Он подошел к самому краю, смело заглянул в пропасть. Страх высоты исчез. И стало ясно, что произошло.

Хорда молчала.

27. «上»

Рик не спеша поднимался по спиральной лестнице, опоясывавшей центральный колодец. Термополис казался вымершим. Из башни ушла энергия, и только Хорда мерцала холодным голубым светом.

Царила необычная, мертвая тишина. Рик знал, это не так. Наверняка в недрах Термополиса затаилась огромная масса людей. Не успел он подняться и на три уровня, как увидел на ступенях Мону. Девушка сидела и смотрела на него, словно поджидала специально. Рик поравнялся с ней, тогда Мона встала и взяла его за руку.

Они ничего не сказали друг другу. Время пустых слов прошло.

Вместе, они в торжественном молчании продолжили подъем.

Спираль лестницы медленно разворачивалсь впереди, открывая сидящих на ступенях юношей и девушек. Рик с Моной проходили мимо них и поднимались дальше. Рик не оглядывался; он знал, что все пороговые сейчас неторопливо встают и идут следом.

Сектор Кси. Всюду валялись размагниченные кандалы. Мертвые тела — пороговых и имперских солдат, поодиночке, вповалку, иногда сцепившимися в объятиях парами, словно в последнем танце.

Рик с Моной сосредоточенно совершали восхождение, никуда не сворачивая и нигде не останавливаясь. Этаж, другой, следующий. Лента лестницы медленно уползает вниз.

Кое-где на балконах, у самого края стояли штурмовики, с опущенными вдоль туловища руками, в которых забытыми игрушками болталось оружие. Пустые глаза изучали неведомые картины. Некоторые лица подергивались в тике. Один качнулся вперед и полетел вниз — в полном молчании.

Мать-Тьма примет его в объятия.

Поднимаясь мимо сектора Мю, они увидели на дороге одного из членов низложенного Правительства. Худой мужчина в сером балахоне, похожий на богомола. Из дыр на месте глаз текла кровь; казалось, он рыдал.

— Кто здесь? — прохрипел он, нелепо взмахнув руками.

Рик и Мона не остановились. Они приближались к человеку. Тот, услышав звуки шагов, вскрикнул высоким визгливым голосом, еще сильнее замахал руками.

— Демоны! — он схватился за голову. — Проклятые демоны! Чудовища!

Рик и Мона поравнялись с ним, оказавшись на расстоянии вытянутой руки. Мужчина отшатнулся и злобно зарычал:

— Нет, я вам не дамся! Вы не получите мою душу, нечестивое отродье!

Он развернулся, побежал и с размаху впечатался в стену. Рик больше не смотрел на него, хоть и слышал звуки ударов, ругань, удалаяющиеся жалобные стоны, а потом удивленный крик, быстро потонувший в завываниях ветра.

Этажи, этажи, этажи.

Сектора, эоны.

Спираль пронзала пустоту, протягивалась причудливым мостом между блоками-эонами башни. Поверхность третьего эона устилали обломки догорающей техники и трупы. Над равниной разносился жалобный стон человеческого существа, страдающего от ран. Ветер подхватывал его и размножал, донося до ушей уже с разных сторон. Но Рик не останавливался. Он как никогда четко видел цель.

Они поднимались все выше и выше — длинная цепочка порогового поколения, родившегося и выросшего в секторах этого и других грандиозных колоссов.

Они восходили, неумолимо, настойчиво, как прилив.

Как птица машет крыльями, потому что не может не летать.

Как рыба извивается всем телом, потому что создана для воды.

Как мустанг несется по равнине, потому что рожден для стремительного бега.

Они были сама природа. Они проснулись. Осознали свое предназначение.