Протокол «Иерихон»

Он подал знак пороговым продвигаться к выходу. Бочком, мелкими шажками, вся их группа двинулась к спасительному коридору, а толпа жителей Коммуны насторожено наблюдала за перемещением, словно готовая сорваться в атаку.

— А знаешь, что он сказал напоследок, Рик? — крикнул Ивон.

Рик еле сдерживал себя; голова кружилась все сильнее, тошнота подступала к самому горлу, а сосуды готовы были лопнуть от внутреннего давления. Он не понимал, что происходит.

— Видел бы ты его лицо, Рик, — засмеялся Ивон. — Ох, видел бы ты, как он трясся от страха, стоя на самом краю. Напоследок бедняга совсем сошел с ума! Кричал что-то про Ковчег. Слышишь?

Рик пятился прочь от площадки, а Ивон медленно шел следом во главе толпы людей, корчившихся, словно от судорог.

— Все кричал нам, что мы живые мертвецы! Думал, напугает нас, ха-ха! И где он теперь? Стал сухой лепешкой где-то там, на полу… или на стене? А мы-то еще живы, смотри, мы живы! Видишь? Ударь меня, ударь! Ну? Порань меня, Рик, сразись со мной!

— Нет, — прошептал Рик. — Не надо.

Он обращался не Ивону, но тот продолжал кричать, кромсая воздух холодной сталью.

— Я всегда хотел схватиться с тобой. Лучший из своего поколения, надо же. Крез был идиотом, что упустил тебя. Любой бы догадался, что таких, как ты, надо держать… в клетке! Крыса!

Рик пошатнулся, оскальзываясь на чем-то мягком и податливом.

— Бешеная крыса! — орал Ивон, надсаживая глотку и сгибаясь так, словно хочет исторгнуть внутренности. Теперь кровь из ноздрей и ушей заливала всю нижнюю половину его лица. С остальными жителями сектора творилось что-то похожее — судорожные припадки, крики, похожие на визг животных.

— Бежим! — крикнул Рик, и отряд бросился по коридору, на ходу отпихивая выскакивавших из боковых комнат людей. Ивон истошно взвыл:

— А-а-и-и-о!

Беглецы неслись по коридору во весь опор. Позади визжала обезумевшая толпа. Кто-то из пороговых дал короткую очередь по нападавшим сбоку, раздался крик. Жители Омикрона продолжали бросаться на отряд, целясь в ноги. Двух пороговых из Панафа сбили, и Рику с остальными стоило огромного труда и драгоценных секунд форы отпихнуть безумцев, пока их не настигла основная масса преследователей.

Потом был главный зал и мечущиеся по балконам силуэты, и Пространство, затопленное воплями существ, очень быстро утративших всякое сходство с людьми. Главный коридор, выводивший к Хорде, был забит зверьми, звери метались вдоль стен, завывая и скаля зубы, словно стая диких приматов. Отряд пороговых сбился в кучку в центре, встав спиной к спине. В зал хлынула основная масса зверей во главе с Ивоном. Увидев, что жертвам некуда деться, преследователи обрадованно заверещали, а Ивон запрокинул голову к потолку и издал неистовый победный клич.

— Что с ними? — крикнула Мона.

— Новая волна, — выдохнул Рик, ему не хватало воздуха.

— Ты в порядке? — Мона схватила его за руку.

Рик опустился на одно колено и отдал девушке винтовку:

— Держи. Не подпускайте их.

— Нам нужно бежать! — крикнул пороговый юноша дрожащим от страха голосом.

— Нет, — покачал головой Рик. — Бежать уже поздно. Осталось слишком мало…

— Мало чего? Что ты несешь?

— Слушайте… — Рик кивнул в сторону Хорды.

Стержень мира, Ось Пространства, хребет башни — Хорда, — взяла самую высокую ноту в своей сольной партии. Звук заполнял собой коридоры и помещения, словно жидкость — густым, равномерным, плотным потоком.

Юноша что-то сказал, но Рик не услышал. Остальные тоже кричали, но Рик видел лишь двигающиеся губы и Брэма, застывшего посреди их маленького островка разума в водовороте безумия. Прол чуть склонил голову, как бы вслушиваясь в этот новый сигнал. Рик опустился на второе колено, оперся дрожащими руками о пол, медленно скользя глазами по изменяющимся стенам, потолку, по исковерканным ужасом лицам зверей — те беспомощно оглядывались и зажимали уши, не понимая, что происходит.

Формы вспучились, вышли из себя. Цвета предметов побледнели, снова обрели яркость, а затем стремительно почернели, как гниющие плоды. Перед глазами заплясали яркие мерцающие точки и ниточки, и звенящая тьма поцеловала Рика в самую душу.

Дверь.

Порог.

Замок и ключ.

Тонкий, стоящий посреди абсолютной тьмы и насмешливо смотрящий на него.

«У каждого замка свой ключ, — говорил он. — Но не все двери стоит открывать. А какие-то лучше закрыть…»