Протокол «Иерихон»

— А мы и не скрываем. Хочешь узнать — иди. Только забирать твои потроха оттуда никто не будет.

Особенно сильный порыв ветра взвыл у самого носа. Они умолкли и стали вслушиваться в гулкую тишину. Ядовитый туман быстро выветривался.

— Где же они? Я разочарован, — признался Борис. — Так не честно.

Мысленно Рик засчитал одно очко в пользу Наднебесной. Это была не атака, а диверсия. И диверсия, исполненная на высшем уровне: у противника потери, противник обескуражен и растерян. Противник почти «готов». Остается подождать.

— Еще пять минут, — сообщил Борис по цепочке отрядов.

Рик что-то почувствовал. Повинуясь инстинкту, он посмотрел на Хорду и чуть не ослеп. Спектр излучения мгновенно сменился с ярко-желтого на ослепительно-белый. Поток холодного сияния затопил собой все пространство. Тени испарились вместе с предметами, которые их отбрасывали. Это продлилось ровно секунду и в полной тишине.

Вдруг по стенам загремел металлический голос:

— Внимание всем пассажирам. Внимание всем пассажирам. Приготовиться к измененнию курса. Возможны гравитационные возмущения. Просьба принять сидячее или лежачее положение и зафиксировать тело.

Эхо продолжало греметь и перекатываться по внутренностям Башни Мира, когда пение Хорды изменилось. Стало выше, словно та попробовала взять самую верхнюю ноту в регистре.

— Что… — начал было Борис, но закончить фразу ему не удалось.

Мир дрогнул. Твердь выскользнула из-под ног; Рик схватился за уступ. Бойцы попадали. Бориса впечатало в стену. Один солдат, не успевший ни за что ухватиться, отлетел метров на десять. Рик скосил глаза на Хорду. Ее вращение замедлялось.

— Скажи всем! — прокричал он Борису, не слыша себя, — Передай всем, чтобы хватались за что-нибудь!

Гравитация стремительно таяла вместе с массой тела. Что-то происходило вокруг, какие-то движения возникли на том конце, в стане врагов, но Рик не мог оторвать глаз от происходящего, с Хордой, он бы ни за что не простил себе этого.

— О-о-о-о-о, — пела Хорда и Башня вместе с ней. А потом ее голос взлетел к самым вершинам на границе слышимости. — А-а-а-а-а-а!

Она окончательно замедлила вращение. И замерла, продолжая петь на одной высокой ноте.

Толчок.

Четыре доли-сегмента, составлявшие основу секторов по обеим сторонам эонов вздрогнули, словно исполинские монстры, пробуждавшиеся после тысячелетней спячки. Их поверхности наморщились, словно кожа, и пошли волнами.

Рик перестал слышать Хорду. Он догадался: пение продолжается, просто ухо не может уловить этот звук. Его внимание окончательно переключилось на сектора. Те продолжали деформироваться, вспухать, с ворчанием менять себя. Вдруг весь мир пришел в движение, даже пол, игравший одновременно роль внешней стены, сдвинулся и пополз. Вдоль каждой доли сектора выдвинулся поребрик. Теперь стены рассекли четыре вертикальные линии, упиравшиеся в наружную оболочку. Достигнув нужной высоты, поребрики с грохотом встали в пазы. Их движение продолжалось. Ближайший находился в считанных метрах от Рика. Было видно, как он уходил в пол — то есть, во внешнюю оболочку Башни. Рик прикинул: расстояние отсюда до Хорды составляет несколько сот метров. И сейчас поребрик уходил вниз на всю эту длину, в стену, а значит — в космос.

Рик быстро соображал. Если то же самое происходит во всей Башне, значит, этот мирок решил выпустить иглы.

Между эонами протягивались новые мосты. Прямо на глазах они утолщались, проворачивались, смещались, сливались, распадались на угловатые фрагменты. На поверхности эонов водили хороводы узоры разной сложности, ежесекундно складываясь и распадаясь. Свет Хорды стал жестче. Рик подставил под свет руку и ощутил жар. Он опасался смотреть на нее, даже сквозь лес перекладин. Достаточно было видеть освещаемые поверхности — все стало голубым.

А потом мир накрыла тьма. Рик пригляделся. Нет, просто после ослепительного сияния Хорды свет от прожекторов казался не ярче свечи. Он рискнул и поднял глаза. Хорду закрывала стена. Ее пение стало тише. Медленно возвращалась гравитация. Уже можно было стоять.

— Что произошло? — на лице Бориса застыло изумление.

— То, о чем я говорил, — сказал Рик. — Протокол «Иерихон».

Славяне испуганно озирались.

— Миру пришел конец? — вопрошали они.

Голоса отскакивали от стен. Мир молчал. Рик повернул Бориса к себе.

— Я ухожу. Ухожу. — повторял он. — Слышишь?

Борис разглядывал его, не узнавая, а потом снова уставился в Пространство.

— Держитесь! — крикнул ему Рик напоследок. — Постарайтесь выжить!

10. «夜»

Подниматься вдоль Хорды теперь невозможно — ее укрывал саркофаг. Оставался единственный путь. Напрямик, через все сектора. Рик взвешивал шансы на пути к лазарету, когда его отвлек Милош.

— Эй, чернявый! Погоди.

Связист подошел к Рику, громко пыхтя.

— Ты можешь объяснить мне, что здесь творится?

— Пространство меняется, — пожал плечами Рик, — но я не знаю, к чему это приведет.

— Проделки обезьян?

— Они сейчас удивлены не меньше вашего, — заверил Рик. — Трансформация запущена извне.

— Ты ведь уходишь? — Милош взял Рика за плечо. Хватка у него была крепкой.