Противостояние 3

Пробыл в Афганистане, исполняя свой интернациональный долг, лейтенант достаточно долго, чтобы многое понять и осмыслить – но еще слишком мало, чтобы стать циником. Он не верил ни в какой интернациональный долг – даже их замполит говорил об интернациональном долге с усмешкой в голосе. Отрядный замполит у них был честный – майор Веденеев не долбал спецназовцев читкой разным материалов очередного съезда ЦК. Зато как-то раз, когда они шли в колонне и на колонну напали – взял в руки автомат и бился рядом со своими. Здесь, в Афганистане сразу отсеивалось пустое, выявлялось лишнее, ненужное – так вот, майора все считали настоящим мужиком и настоящим офицером – без всяких скидок…

Но с другой стороны – в отличие от многих, лейтенант отлично понимал для себя – с кем и зачем они воюют. Он видел «духов», моджахедов, видел, что они творят. Например «алый тюльпан» – это когда пленного накачивают наркотиками, потом снимают кожу с груди, со спины, с подмышек – такими пластами, чтобы было похоже на лепестки цветов, распинают на кресте или просто привязывают к столбу – и оставляют в таком виде, желательно недалеко от расположения русских или на пути движения колонны. Духи не щадили своих – афганцев, которые просто хотели мирно жить и работать, они не давали им жить спокойно – нападали, грабили, убивали, издевались. Через границу шли караваны с оружием и наркотиками, не только для Афганистана – наркотики попадали и в СССР. Как-то раз им удалось захватить живым полевого командира – и перед тем, как уничтожить, они решили его допросить. Тот не стесняясь сказал, что сначала они выбьют шурави со своей земли – а потом пойдут за ними, начнут джихад и на земле самих шурави.

Вот с этим и воевал лейтенант, с этим воевали все его сослуживцы. Здесь, в этих чужих, враждебных, плюющихся пулями горах они защищали свою Родину. Скворцов чувствовал, что если дать слабину, если уйти – пламя войны перекинется и на Советский союз. Уходить было нельзя.

И воевать так – тоже было нельзя. Никто не понимал – почему нельзя уничтожать не сами караваны – а тем места, где они формируются, почему нельзя действовать в самом Пакистане. Только когда у духов нигде не будет безопасного места, нигде они не смогут спрятаться, залечить раны, восстановить силы – только тогда можно будет говорить о том, что эта война выиграна. Только тогда!

Впрочем, наверху виднее…

Движение!

Лейтенант нарочито медленно, чтобы не выдать себя резким движением приложился к прицелу. Внизу, по узкой, каменистой тропе, на маленьком, ушастом ослике ехал дехканин. Один из местных крестьян, из кишлачной зоны, расположенной неподалеку – к гадалке не ходи. Да только вел себя этот крестьянин – весьма необычно.

Первый вопрос – куда он вообще едет вот так, на своем этом осле, подпинывая его пятками? Дорога идет из кишлачной зоны в горы – что он там забыл вообще? Если бы в обратный путь ехал – еще было бы понятно, а так…

Второй вопрос – что это он так вертит головой? Не иначе ищет кого – тогда кого? Поблизости никого нет и быть не может – только заросли кустарника со змеями.

Неладное дело, неладное…

Лицо дехканина – загорелое, изъеденное морщинами – в прицеле было совсем близко – казалось, до этого старика подать рукой. Лейтенанту не понравились его глаза – внимательные, оценивающие. Он замер, боясь даже пошевелиться…

Дехканин проехал – стук копыт его ослика растворился в воздухе и только едва заметные следы на коричневом, каменистом полотне дороги говорили о том, что этот востроглазый старик не привиделся, что он реально существовал.

Если есть сомнения – сомнений нет!

Лейтенант крикнул, подражая голосу орла – общий сбор группы.

– Пять минут – уходим.

Пакистан, Пешавар. Лагерь «Барбай»

23 сентября 1986 года

Уже с самого утра Том Курран понял – что дело дрянь…

Проверка здесь уже была и Курран вообще-то ее не особо опасался. Проверки проводятся на всех станциях, время от времени и в этом нет ничего такого. Проверки бывают двух типов – контрразведывательные и финансовые. Во втором случае приезжают обычные бухгалтера, которые требуют документы о движении денежных средств на станции, сидят над ними, что-то высчитывают – а потом начинается скандал. Например, бухгалтер этот требует информацию, которая может привести к раскрытию личности твоего агента. Если ты разведчик, а не «разведчик» – ты, конечно, позаботишься о сохранении инкогнито твоего агента и пошлешь приставучего бухгалтера туда, куда и следует в таком случае посылать. Он подключает свое начальство, ты свое, часто дело доходит до уровня ЗДР[15]. Обычно агента удается отстоять – но и бухгалтер потом не преминет обдать тебя грязью при составлении ответа.