Противоречие по сути

- Нет, нет, это в другом, а здесь он случайно узнал, что все это было сфабриковано с пациенткой, поскольку сон, который она ему рассказывала с фиалкой, был в точности описан Фрейдом, и тогда...

- ...особенно, если вы миллионер или миллиардер. Тем более вы должны платить за тех, у кого нету денег, чтобы они тоже могли быть уверенными, даже если деньги не очень честные, они все равно работают на благо.

- Ну и что бы ты делала со своим миллионом, Наташа?

Неожиданный поворот темы, вираж, которого я боялся больше всего и в который так часто соскальзывал помимо своей воли.

- Топик?

- Ну, положим.

Она повернула голову и весело посмотрела на меня. Хвостик с черной бархатной перевязью, черная майка, широкая, утепленная, с эмблемой макинтоша, я тогда отметил, что эта перевязь никак не сочетается со спортивной майкой, черные джинсы и мужские грубые башмачищи на толстой рифленой подметке.

- Лично я, - смешок, - на сегодня готовила про родителей, но если ты так настаиваешь...

- Ты так грустно сказала, что будь у тебя миллион, ты бы тогда... И мне ужасно захотелось узнать, что было бы тогда.

- Ах, Питер, ох, Питер, - картинно жеманится, - я бы жила на берегу океана, в котором водились бы рыбы почище твоих, сидела бы у камина в кресле-качалке, пила бы грог и гладила бы старую вонючую псину.

- Ты?

- Я.

- И стала бы такой толстой-претолстой, от грога-то. - Попытка улыбнуться.

- Почему же! Богатые худее бедных, если не страдают ожирением и примитивными взглядами на жизнь.

- Ошибка. Стилистическая. Взглядами не страдают.

- Уверен?

- Честно говоря, не очень. Откуда такие старческие мечтания? Нет, чтобы путешествия, виллы, лимузины, картинная галерея, на худой конец.

- А с чего ты взял, что его у меня нет?

- Кого?

- Ошибка. Смысловая. Чего. Миллиона.

- Ты же сама пожалела, что его нет...

- Я имела в виду отнюдь не деньги. А миллион я получила уже давно, будучи в самом расцвете сил - в наследство.

- Разве твои родители умерли? - Я спросил вполне серьезно и тут же пожалел об этом. - Ты же говорила, что...

- Живы. Умер мой американский дядюшка и, умирая, завещал все мне.

- Вместе с мечтой о клетчатом пледе у камина?

- Нет, мечта из книжки. Книжка так и называется: "Миллионеры и их мечты".

- Брось шутить.

- Я не шучу. А ты не любишь шуток, Питер?

- Ладно, давай про родителей.

С видом отличницы достает из тетради сложенный вчетверо большой лист бумаги. Выговаривает старательно:

- Мой отец - дипломат, известный и благородный. Он изъездил много стран, как известный капитан, помнишь песенку? Он настоящий, неподдельный дипломат, у его башмаков - лакированные носы, а в шкафу томится множество белых рубашек. Он все время читает газеты, очень хорошо воспитан и никогда не говорит "да" и нет", как в детской игре, помнишь такую, Питер? Говорят, что я похожа на него.

- А мать?

- Слишком спешишь, Питер.

- Прости.

- С матерью вышла проблема. Она - позор нашей семьи, Питер, несмываемый позор. Была когда-то красивая, интересная, породистая женщина, вышла за отца и взлетала со ступени на ступень, как фея, но внезапно, и это подтверждают все друзья нашего дома, папенька охладел к ней, и она запила, теперь это уже опустившаяся полоумная старуха, изменившаяся до неузнаваемости. Отец уже несколько лет, как держит ее взаперти, говорит знакомым, что его жена очень больна и не встает с постели. Он выводит ее только иногда по вечерам, с десяти до одиннадцати, но вы сами понимаете, Питер Иванович, что он никогда с ней не разведется, и мне еще очень долго придется терпеть побои безумной матери.

- Ты же живешь одна! И вот-вот уедешь в Италию! Какие побои?!

- Грустная история, - добавил я, помолчав.

- Есть и другая, - бодро проговорила Наташа, - она, прямо скажем, куда светлее. Я, видишь ли, очень поздний и любимый ребенок. Мои родители обыкновенные люди, инженеры оба, мама сама мне шьет, тихие, заботливые, скромный быт, телевизор и бесконечная родня. Так лучше?

- А почему тогда поздний, - искренне удивился я.

- А потому (пауза), что в предыдущей истории я была ранним ребенком - для разнообразия.

- Чудная ты какая-то, - не выдержал я, - не пойму я тебя.

- А зачем тебе это? Кстати, позволишь задать вопрос тебе?

Я кивнул.

Световое табло замигало. Просьба пристегнуть привязные ремни. Нежный голос из динамика: "Через сорок минут наш самолет приземлится в столице...

- А ты, Питер, хотел бы иметь миллион и сероглазую девочку на коленях?

- Что ты такое говоришь?! Зачем!!

- ... просьба пристегнуть привязные ремни, не вставать со своих мест и не курить до окончания полета. Спасибо".

- Мы тогда украдкой читали Мопассана. "Милый друг", вы читали? - Женский голос сзади.

- А как же?! Старшее поколение считало это непристойной откровенностью, книгу прятали от детей, а там даже и эротики-то нет, не то что порнографии. Кстати, в чем видите отличие? - Вкрадчивый мужской.

Пауза.

- Ну, эротика, - медленное неуверенное начало, - это когда все показывается красиво и без подробностей.

- Вы не любите подробностей?

- Смотря каких... - интонации интригующие и заговорщические.