Против ветра, мимо облаков

— Ага. — Виктор хмыкнул. — А самое интересное, что нет никаких личных фотографий и безделушек, вообще ничего, что бы указывало на личность убитого. Что он был за человек, чем жил, с кем общался? Из отчета, присланного из лаборатории, тоже не следует, что в компьютере или в памяти сотового были такие фотографии. Это странно, вы не находите? Нужно покопаться в этом Зайковском поглубже, как бы двусмысленно это ни звучало в контексте сегодняшнего его плачевного положения.

Олешко кивнул, соглашаясь.

Поначалу он Виктора и в расчет не принял — от него пахло пивом, а Павел не признавал спиртного на работе. Но сейчас, наблюдая за неторопливым майором Васильевым, он начал понимать, почему Реутов и Бережной приняли его в команду: за простоватой внешностью и откровенно доброжелательной манерой общения прячется цепкий ум следователя, все замечающий и умеющий сопоставить разрозненные, казалось бы, никак не связанные между собой факты и найти несоответствия в общей картине.

— Тоже верно, — усмехнулся Павел. — Я покопаюсь, завтра пришлю досье. И если там есть что-то подозрительное, я это найду.

— Так едем, что ли? — Реутов не хотел оставлять Олешко на месте преступления. — Тебя подвезти?

— Я на машине. — Олешко направился к выходу и переступил через кучу обуви. — До завтра, ребята. Кстати, Викторию уже перевели в палату интенсивной терапии, Ника звонила из больницы, она там сейчас вместе с Назаровым.

— А вы все что, были с ними знакомы? — Реутов закрыл квартиру и восстановил печать. — Ну, с Назаровым и Викторией?

— Нет, сегодня впервые встретились.

— Так почему тогда…

— Почему ввязались? — Олешко нахмурился. — Ну, лично я изначально ввязался потому, что на меня насели Ника с Леркой, при полнейшей поддержке моей жены. Я был вынужден поднять старое дело и основательно покопаться в нем. И вот когда я это сделал, то понял: я обязательно разберусь, что же произошло на самом деле и кто убил эту злосчастную гимнастку. Это, конечно, ничего не исправит, но Виктория Станишевская заслуживает справедливости, она слишком дорогую цену заплатила за то, что кто-то прикрыл ею свое преступление.

— То есть ты решил сделать это, чтобы восстановить справедливость?

— Отчасти, Денис Петрович, лишь отчасти. — Олешко ухмыльнулся. — Дело в том, что у меня сейчас отпуск, будь он неладен, и если я не буду занят чем-то подобным, Ровена своей заботой доведет меня до нервного срыва, а учитывая, что у нас полуторагодовалый очень активный сын, а я вдруг в отпуске, то сами понимаете… А так я занят важным расследованием, и когда я заявлюсь домой, с меня будут сдувать пылинки и всячески ублажать.

Денис и Виктор невольно рассмеялись и расстались с Олешко совсем уж на дружеской ноге.

Павел сел в машину и, выехав со двора, задумался. Замечание Виктора попало точно в цель, он и сам видел, что в квартире убитого что-то не то, но Виктор это «не то» сформулировал. И Павел думал о том, что нужно ехать туда, где он сможет войти в архивы и выяснить об убитом Зайковском всю подноготную, а это значит, что домой он попадет в лучшем случае завтра.

Зазвонил телефон, и Павел узнал номер Ершова.

— Паш, я поговорил с Багдасаровым, адвокатом Виктории в том деле. — В голосе Ершова звучала неприкрытая злость. — Когда я стал задавать вопросы, он моментально закрылся, понимаешь? Но что-то там есть, что-то было, чего он не хочет мне рассказать, а я не могу его заставить, потому что я ему не начальник.

— Адрес его давай.

Они оба знали, что как раз Павел может заставить поделиться тайнами кого угодно. И Ершов, конечно же, именно это сейчас имел в виду, а уж если Ершов сейчас отдает на растерзание своего коллегу, значит, там и правда есть нечто очень скверное.

Павел прикинул, сколько у него есть времени, и по всему вышло, что господина Багдасарова нужно брать за барки прямо сейчас, если в планах еще поиск по Зайковскому. Но адвокат — это не деклассированный элемент, его так просто не вытащишь из квартиры.

— Паш, он сейчас в «Вилла Олива» сидит. Правда, с дамой.

— Я понял.

Олешко спрятал телефон и направил машину на улицу Победы, к ресторану. Его бортовой компьютер уже выдал фотографию Багдасарова, марку, модель и номер его машины, первичные сведения о его профессиональной деятельности. До процесса над Викторией Станишевской он занимался не слишком крупными делами, но после приобрел известность, и его карьера заметно улучшилась.

— Вы все что-то поимели с нее. — Павел задумчиво смотрел, как невысокий худой мужчина садится в свою машину, один. — Но это не помогло тебе сейчас уболтать тетку на секс, ты впустую потратился на ужин в дорогом ресторане.

Павел подождал, когда машина адвоката отъедет от обочины, и пристроился поодаль.

Тридцать восемь лет, разведен, детей нет. Одно время работал в адвокатской конторе Малышева, потом открыл собственную практику.

Павел обогнал машину адвоката и на въезде в арку, отделяющую двор дома, где тот живет, от шумного проспекта, подрезал ее, взвизгнули тормоза, и машина адвоката вылетела на газон.

— Вы что, с ума сошли?!