Против течения

— О, с друзьями Доусона. — Майра так и не сказала ничего определенного.

Она что-то скрывает, думала Энн, поскольку поняла, что письмо было написано после этого разговора с единственной целью — как можно больше затуманить планы Майры и отложить на неопределенный срок ее приезд в Галивер.

— Что это значит? — спрашивала Энн и упрекала себя за то, что не настояла либо на своей поездке а Лондон, чтобы повидать сестру, либо на ее приезде в Галивер.

С Майрой она не виделась уже больше недели. Эта неделя показалась Энн неизмеримо долгой — столько событий произошло, столько впечатлений спрессовалось в ней, что их хватило бы на годы.

Была ли эта неделя такой же насыщенной для Майры? Энн предполагала, что была, и это еще больше усиливало ее волнение. Само собой разумеющимся был немедленный приезд Майры в Галивер вслед за близнецами. Однако, разговаривая с ней по телефону, Энн из раза в раз слышала, как одни отговорки сменяются другими.

Сначала Энн была довольна, что Майра осталась в Лондоне, это отчасти даже облегчило ей жизнь. Конечно, она хотела видеть сестру, хотела быть с ней рядом, но в то же время хотела до ее приезда освоиться на новом месте, тверже встать на ноги. Встреча лицом к лицу со всем чужим и устрашающим досталась Энн нелегко, даже когда она была одна, а если бы еще и Майра со своими замечаниями и критикой оказалась здесь, могло быть еще хуже.

Но потом Джон сообщил ей, что два наиболее тяжелых для нее момента — необходимость постоянно встречаться с леди Мелтон и Вивьен — на некоторое время будут исключены из ее жизни. Джон говорил очень откровенно и обстоятельно.

— Я тревожился за тебя, Энн, — сказал он. — Я уже признался, что совершил ошибку, привезя тебя прямо сюда на так называемый медовый месяц, и старался что-нибудь придумать. Мне казалось, что наиболее разумным было бы нам с тобой куда-нибудь уехать одним. — Если он и заметил быстрый взгляд Энн, он никак не отреагировал на него. — Но я вспомнил о близнецах, — продолжал он, — и подумал, что ты, возможно, не захочешь оставить их. Я не знал, что лучше предпринять. И вдруг мать сообщает мне, что в понедельник отправляется в больницу.

— Она заболела?

— Ей нездоровится уже довольно давно, — ответил Джон. — Доктор советует ей не принимать вещи близко к сердцу, но в случае с моей матерью это невозможно. Если она решила, что надо сделать какое-то дело, она не даст себе покоя, пока это дело не будет сделано, даже за счет собственного переутомления или перенапряжения. Во время войны она работала не жалея себя и, я думаю, как многие женщины ее возраста, не желая признавать, что она уже не так молода и энергична. Теперь наконец она вынуждена заметить, что не так крепка, как в молодости, и собирается в больницу для обследования. Я говорю тебе все откровенно и знаю не больше того, что сказал.

— Мне жаль, — сказала Энн вежливо и не смогла ничего добавить к этой условной формуле сочувствия. На самом деле она знала, что отсутствие леди Мелтон будет для нее серьезным облегчением.

— Похоже, что после понедельника здесь будет всеобщий исход, — продолжал Джон. — Вивьен собирается на юг Франции, Чарлз намерен сопровождать ее, а затем нанести визиты друзьям в Шотландии. Синклер тоже хочет навестить родственников в Шотландии. Как видишь, мы остаемся одни.

— С близнецами, — быстро добавила Энн.

— С близнецами и с Майрой, — поправил ее Джон, — если она соблаговолит навестить нас. Думаю, нам здесь будет лучше, чем в каком-нибудь отеле, забитом отдыхающими. Что ты скажешь?

— Я бы лучше осталась здесь.

— Это именно то, что я хотел услышать от тебя. А теперь самое время поговорить о другом доме.

— О другом? — глаза Энн расширились.

— Извини! — воскликнул Джон. — Мне не следовало начинать таким образом. Речь идет о твоем старом доме в Литтл Копл.

— Что же с ним?

— Доктор Эшли любезно взял на себя заботу о финансах твоего отца, как ты знаешь. Я получил сегодня утром очень подробный отчет от него. Не хочу утомлять тебя деталями, но он сумел продать дом за три с половиной тысячи фунтов. Когда были погашены долги, осталось около трех тысяч фунтов, которые принадлежат тебе, твоим сестрам и брату.

— Три тысячи фунтов! — воскликнула Энн. — Так много?

— Надеюсь, ты всегда будешь так считать, — улыбнулся Джон. — Боюсь, в наши дни на них далеко не уедешь. Я распорядился положить их на твой счет в банке, пока не решено, как их разделить. Я также перевожу на твое имя часть своих акций. Когда все операции будут завершены, я попрошу банк прислать тебе официальное уведомление, чтобы ты вошла в курс дел.

— Спасибо, Джон! — от души поблагодарила Энн.

Наконец у нее были собственные деньги, что-то, не принадлежащее Джону, что-то, по праву принадлежащее ей самой. Если обстоятельства сложатся плохо, по-настоящему плохо… Она оборвала себя. Нельзя так думать. Наоборот, что бы ни произошло, как бы трудно ни было, она найдет способ со временем все уладить!