Против света

Таким образом, незавершенный сон коварного китайца возобновил власть надо мной, появился на пороге, пересек его, вступил в мою жизнь, на этот раз наяву, преподнес неспящую участь, замкнутую в этом сне и освобожденную мною или дядей Фином. Так резко распрямляется пружина, чтобы вновь зазвучала полузабытая мелодия, оставшаяся в детской памяти. Эта китайская музыкальная шкатулка виднелась на поле маков в провинции Хунань, предвещая беду. Но, точно цветок, она открылась для меня, и неотразимые глаза, черные, как ночь, воззрились сквозь дымную пелену… маки… Хунань. Я уловил дуновение благовоний Чанду. И тут вспомнил еще одного своего дядю, которого почти не знал, — почти всю жизнь он провел в плаваньях по китайским морям. Когда я появился на свет, мои родители дали ему мою фотографию. Как-то раз, когда корабль остановился в китайском порту, дядя попросил знакомого художника скопировать снимок на шелке. Это был подарок-сюрприз для моих родителей. Жуткая способность живописца уловить душу ребенка весьма их порадовала. Позднее дядя рассказывал мне, что художник работал в храме в цитаделях Хунани, там, где впадает в море Желтая река. Дядя говорил, что не знает, где точно находится храм, но называется он Храм «Кью». Когда я рассказал об этом дяде Фину, тот вскинул брови и воскликнул:

— Будь я христианином, я бы перекрестился. Если художник был связан с культом Кю, а ведь на это намекал твой родственник, ты должен радоваться, что остался в живых, мой мальчик! Но расскажи, что он еще говорил?

Я покопался в памяти. Я знал, что дядя Фин тоже пытается оттянуть время, поскольку не больше моего хочет встретиться с Желтым. Но я тщетно пытался припомнить:

— Дядя-моряк, возможно, ничего об этом не ведал; он встретил художника в странствии. Корабль причалил неподалеку от места, где была мастерская этого человека, они завязали шапочное знакомство.

Доктор Блэк вздохнул.

— Неужели ты до сих пор не понял, отчего художник так охотно откликнулся на просьбу твоего дяди скопировать портрет?

Я недоуменно взглянул на него:

— Что же тут понимать? Все проще простого. Человек хотел сделать своему брату и матери новорожденного сына довольно необычный сюрприз: что в этом удивительного?

Раздражение дяди Фина было безграничным, он ехидно прошипел сквозь зубы:

— И приглашение, надо полагать, тоже было частью сюрприза?

Дверь моей памяти отворилась внезапно. Я уставился на дядю Фина. Я вспомнил, как мать говорила мне, много лет спустя (причем в то самое время, когда меня мучили кошмары с восточной символикой), что когда мне не было еще и года, родители получили приглашение от дядиных друзей приехать со мной в Китай.

— Интересно, отчего они потрудились распространить приглашение на годовалого несмышленыша — и это они, члены Культа, наводящего ужас на всю Азию, Культа, практикующего чернейшую из всех черных магий, Культа, адепты которого прочесывали все вокруг в поисках Гримуара? Этот Культ создал тонги в Сан-Франциско, в китайском квартале Лондона, во Флоренции… Думаешь, они не подозревали о твоей родословной? Они наблюдали ее развитие со времен Аврид, когда впервые материализовался Гримуар, потеряли его след после смерти сэра Фрэнсиса Гранта, опять потеряли, когда умер Маккалмонт — или это был Ричард Аптон Пикман, я не уверен; снова обнаружили благодаря Элен Воган, также известной как миссис Бомон, а после ее смерти он опять исчез, пока Остину Спейру не показала фрагменты Ведьма Паттерсон. С того самого момента жизнь Спейра покатилась под откос. Хотя ему удалось сохранить в памяти несколько важнейших формулировок Гримуара, бомбардировка, под которую он попал в сорок первом году, стерла большую их часть. Безустанные попытки Кроули раздобыть Гримуар были неудачными; лишь когда на сцене появился Алхимик, фрагменты обнаружились вновь. Этого было достаточно, чтобы убить Кроули через несколько месяцев после того, как он их увидел…

Дядя Фин продолжал сбивчивый монолог, почти бессвязный поток имен, одно из которых захватило мое внимание и заставило забыть остальные: имя миссис Бомон. Та самая дама, чей круг знакомых был увековечен в пресловутом «Бомон-клубе», действовавшем до смерти Кроули. В пятидесятые годы эти люди стали костяком Ложи Новой Изиды, — в основном, я приглашал в нее бывших и, к тому времени, разрозненных членов «Бомон-клуба». Во внутреннее святилище ложи вошли обладатели описанных в Гримуаре ключей к иным измерениям.