Против часовой стрелки

В окно она видела, как Ирина пересекла улицу, но на остановке задерживаться не стала, а пошла в сторону Церковной, ныне Карла Маркса. Почти всегда пешком ходит, а ведь инфаркт перенесла. В этом месте сестра тут же была забыта, потому что оконное стекло расплавилось в кисель, а фигурки прохожих поплыли и смазались. Носовой платок и так мокрый, хоть выжми — надо идти в спальню за свежим, а на трюмо лежит Федина шляпа, и нет сил ее убрать.

Сестра права: дома оставаться нельзя.

Ни голод, ни нужда не грозили даже без Феденькиных заработков: у Тони были сбережения, и не только на черный, но и на дни всех цветов радуги; были облигации займов, была сберкнижка… Одним словом, с протянутой рукой стоять бы не пришлось. Но терзаться каждый день, что муж не придет с работы, не придет уже никогда, но зато придет, да еще дверью хлопнет, эта… жужелица — Тоня невольно взглянула на дверь — и так каждый Божий день…

Слуга покорный. Никакие облигации не помогут.

Раздраженно пролистала несколько газет и убедилась еще раз: Ирка — простофиля. В приличное место никого «с улицы» не возьмут, а идти куда попало тоже не резон. Решительно достала записную книжку и села к телефону.

Аллочка из бакалеи. Милейшая Аллочка, но она здесь ни при чем. Ей надо звонить, когда нужен дефицитный шоколад или растворимый кофе. Вольдемар Янович… Какой Вольдемар Янович? Ах, да: обои предлагал, прямо с базы. Федя мост ему переделал, и он перестал шепелявить. Да при чем тут обои, какой мост… Дитрих Францевич, репетитор по немецкому языку, — мимо. Дора Яковлевна, из детской поликлиники… Зоя, массаж… От ненавистного имени передернуло. У меня тут своя Зоя. Дальше, дальше… Касперович — аптека на Столбовой; Касперович развелся — о здоровье жены не спрашивать; пожалуй, аптека пока без надобности, Касперовича побережем. Нина Альфредовна… Стареет; совсем одна, после смерти мужа — и еле успела захлопнуть книжечку, чтобы не расплылись чернила. Хоть и с палочкой, а на похороны пришла; сколько лет просидела с Таточкой за пианино. Надо пригласить ее на чай.

Скромная Тонина записная книжка в черном дерматиновом переплете заключала на своих страницах миниатюрную карту боевых, если возникнет необходимость, действий в пределах города и не раз выручала. Раньше состоящая сплошь из адресов, теперь она пополнилась номерами телефонов, что очень облегчало задачу.

Увы, не в данном случае. Тонино раздражение только нарастало: ни один номер не сулил никаких перспектив.

Помогла, как ни странно, именно Аллочка из бакалеи, куда Тоня зашла по пути из химчистки.

Милейшая Аллочка свернула грубый кулек и наполняла его сухариками. Перед этим она конспиративно наклонилась к Тоне, хоть в магазине никого не было, и придвинула к ней две пачки цейлонского чая, но не того, что высился на полке искусно построенной стеной, а самого что ни на есть высшего сорта. Понизив голос, доверительно приоткрыла одну из тайн магазина — или, как теперь говорят, «торговой точки». Не то что бы ценила доверие давней покупательницы, а — просто так, хотелось с кем-то поделиться. Тайна же заключалась в том, что заведующая рвет и мечет: двух дезинфекторов, которые регулярно курировали их магазин, перевели в другой район, а кого теперь пришлют, непонятно: «Нам бы надежного человека, чтоб свой был». Скорбно вздохнула и отдала, наконец, сухари.

Тоне понравилось слово «дезинфектор»: от него веяло чем-то чистым и медицинским. После нескольких осторожных, но прицельных вопросов ужаснулась: ходить из одной «торговой точки» в другую, мышей да крыс травить, слыханное ли дело! Однако Аллочка успокоила, сказав, что у них «чисто», а вот в шашлычной напротив, конечно… Известно — общепит; слово «дезинфектор» обе произносили все чаще.

Не зря, не зря Тоня открыла записную книжку! Милейшая Аллочка обещала поговорить с заведующей и затем позвонить Антонине Григорьевне, что и сделала. В ожидании звонка Тоня силилась понять, зачем бакалейному магазину нужен «свой» дезинфектор, но ни к какому выводу не пришла и остановилась на самом очевидном: если люди предпочитают своего дантиста, своего полотера и даже свою киоскершу, то кому-то желателен и свой дезинфектор.