Протест прокурора. Документальные рассказы о работе прокуроров

Отец рассказывал о другом. Сейчас, когда Борис снова оказался в Кремле, эти рассказы как бы соединились и ожили. Он зримо представил, как в кабинет вошел Ленин. Поздоровался, сел за стол и начал просматривать свежую почту. Он делал пометки, что-то подчеркивал, что-то записывал в блокнот. Одно письмо его вдруг заинтересовало особенно. Он пробежал письмо глазами, усмехнулся и сказал:

— Вот, товарищ Кравцов, пишут, что мы с вами плохо топим. Холодно в кабинете. Крестьяне, которые у меня были, обещают дров прислать.

Кравцов не уловил интонации и принял упрек всерьез:

— Так и я говорю, что холодно, Владимир Ильич. Но ведь сами не велите…

— Я пошутил. Топите вы отлично. Жарче ни в коем случае не надо. В бодрящей обстановке голова лучше работает.

— Так бодряще некуда — всего четырнадцать градусов.

— Вот и прекрасно. Ни на градус больше. Лично отвечаете.

В кабинете Владимира Ильича действительно было весьма прохладно. Ленин не любил работать в жарко натопленной комнате. В последние годы жизни у него от переутомления, от ранения часто болела голова. А крестьянские ходоки, возвращаясь из Кремля в свои деревни, рассказывали на сходках, как и что говорил Владимир Ильич, как холодно и голодно живет Москва, и добавляли: мерзнет товарищ Ленин. Мы, мол, в овчинах сидели и то почувствовали, а он в одном костюмчике.

Василий Алексеевич Кравцов и его жена Гликерия Львовна жили в квартире номер семь Потешного дворца. Того, что был первоначально домом тестя царя Алексея Михайловича — боярина Милославского, а потом перешел в казну. В нем останавливались приезжавшие из Санкт-Петербурга в Москву на коронацию императрицы Анна и Елизавета. Дворец знаменит и тем, что здесь устраивались разные представления — «потехи».

После Октябрьской революции в Потешном поселились рабочие и служащие Кремля и Совнаркома. Сотрудников в Совнаркоме было тогда не так уж много.

Василий Кравцов работал курьером, но иногда выполнял и обязанности истопника. Относился он к ним со всей добросовестностью. Но волновался. Вроде бы нехитрое дело для бывшего крестьянина сжечь охапку дров. Но одно дело — в своей избе, а другое в Кремле. Хотелось, чтобы и горели весело, настроение поднимали, и чтобы натопить в самый раз и вовремя закрыть заслонку: чтобы тепло не улетело и чтобы головешка не затерялась среди углей. Не дай бог, угорит.

Кравцов приходил в кабинет Ленина раньше всех, а уходил, когда в соседней комнате появлялся дежурный секретарь. В число разнообразных обязанностей секретарей входила и проверка температуры в кабинете Владимира Ильича.

Василий иногда заставал хозяина кабинета по вечерам, когда приходил подтопить на ночь. Старался все делать бесшумно, чтобы не помешать. Но Ленин все равно хоть ненадолго отвлекался: здоровался, спрашивал о житье-бытье. Очень заинтересовался, когда Кравцов рассказал однажды, что его дед по матери жил в принадлежавшей Льву Толстому деревне Старая Крапивна Тульской губернии и не раз ездил к графу просить дров.

— Ну и как, давал граф?

— Про всех не скажу, а деду вроде не отказывал.

— А дед знал, что граф — писатель?

— Слышал, конечно. Но это его не очень интересовало. Важно, что добрый был.

В другой раз Владимир Ильич поинтересовался, не собирается ли Кравцов учиться. И когда Василий сказал, что без образования, конечно, плохо, спросил, почему не идет на рабфак. Василий засмущался и ответил, что, наверное, опоздал ходить в школу. Но Ленин решительно возразил: у нас и пятидесятилетние не стесняются за букварь садиться, а вам еще и тридцати нет, и начальную школу кончили.

На другой день после этого разговора Ленин протянул Кравцову записку:

— Вот, пойдете по этому адресу. Завтра же. Это рабочий факультет. Думаю, что вас примут. И никаких стеснений. Учиться никогда не стыдно…

Потом, когда Ленин жил в Горках, Кравцов ездил туда как курьер. Но Владимира Ильича видел только раз, и то издали, на аллее парка. Почту принимали у Кравцова то Надежда Константиновна Крупская, то Мария Ильинична Ульянова. Они ни разу не отпустили курьера без обеда или хотя бы без стакана чаю.

Рабфак Василий Алексеевич окончил. До самой войны он работал в Совнаркоме РСФСР по хозяйственной части. Оттуда же, с Делегатской улицы, где располагалось тогда правительство Российской Федерации и ее Президиум Верховного Совета, в июле сорок первого года ушел на фронт. Провожал его старший сын Борис. Письма от отца приходили до января сорок второго…