Пространство и время

В таком состоянии Бахолдин долго, видимо, просидел, потому что когда вскрикнула вдруг над ним речная чайка и он поднял к ней глаза и спросил: что? — то правым своим крылом повела его взгляд за собой, полетела прочь от судна к противоположному, за песчаный островок, берегу, и тогда Бахолдин увидел, что как раз проплывают они Среднюю Протоку. Только там, на сортировочной сетке, лебедка молчала, не видно было движения ни около лебедки, ни у запани, ни у бункера, а все почти сортировщики сидели на мостках и глядели вслед проплывающему мимо трамваю, не зная, что на этом трамвае едет и их технорук. Бахолдин взглянул на часы — было еще 10 часов утра; он начал искать глазами среди сплотчиков бригадира, но не увидел желтой его рубахи и про себя выругался. Чуть ниже протоки, километра на два, трамвай причалил к очередной пристани — «Лысово», и Бахолдин сошел на берег. Он прямо направился в магазин, где водку начинают продавать с десяти часов утра, и, открыв дверь, увидел стоящего в желтой рубахе бригадира — с сумкой в правой руке. Сумка была уже полна, а сам бригадир, Вова Тихонов, что-то очень интересное и щекочущее рассказывал продавщице Вере; та смеялась. Она первая и заметила Бахолдина, и сказала об этом глазами Вове — и Вова обернулся, левую руку гостеприимно отвел в сторону, пропел:

— А… Марк Алексеевич! Какими судьбами! Здрасте, здрасте!..

Но Бахолдин ответил резко:

— Здравствуй! Бригадир, черт тебя дери!

— А вы что, вместо начальника теперь рыщете, да? Ему некогда, да?

— Ладно, — оборвал Бахолдин, — хватит шута из себя корчить. Пойдем-ка.

Но Вова Тихонов на прощание еще сумел послать воздушный поцелуй Вере, а потом они вышли.

— Вы чего не работаете? — спросил Бахолдин, когда шли они к моторной лодке. — Водку пить собрались?

— Да мы же не сейчас пить собрались, Марк Алексеевич! Мы потом…

— Что это у вас за праздник такой?

— Как что за праздник?! — пораженный, остановился Вова. — Да ведь конец месяца, государственный план выполнили!

— Государственный!.. Не государственный, а свой, наверное, по бригаде! И то если выполнили…

— Марк Алексеич!

— Ладно, пусть выполнили. А рейд выполнил? О рейде в целом подумали?

— А для этого вы есть, начальники, чтобы думать.

Они сели в лодку, причем бригадир отдал Бахолдину сумку, потому что сам будет сидеть у мотора. Раза два дерганул Вова шнур, мотор взревел (тоже «Москва»), и, взявшись за рычаг, бригадир развернул лодку, вывел ее с причала и носом прямо поставил ее на ход к сортировочной сетке.

На мостках встретили их напряженно.

— Отдыхаете? На курорт приехали? — спросил Бахолдин.

— Да, солнышко сегодня хорошо печет… И не подумаешь, что конец июля… Хорошо!

— А работать кто будет?

— Да кто же за нас будет? Мы и будем… только в августе…

— Государственный план, значит, выполнили?

— Во-во! Все уже и знаете… Что значит толковый технорук!

И сколько ни бился Бахолдин, сколько ни доказывал, что хоть и выполнили они свой план по бригаде, работать все равно надо, рейду нужно помогать, леспромхозу, — ничего не выходило. И когда Бахолдин сказал, что все равно от них не уедет, сам будет с ними работать, то ответили они, что сегодня, как на грех, и жгута нет, нечем вязать пучки… Вот какая беда!

— Тихонов! — приказал Бахолдин. — Поедем с тобой рубить проволоку. Она где у вас?

— А во-он тама!.. Видите, Марк Алексеевич?

— Вот «тама» и нарубим. Заводи мотор.

Протока от реки была отделена длинным песчаным островом, течение здесь было слабое. Лодка шла вперед быстро и легко, и Бахолдин мог спокойно думать. Он хорошо понимал сплотчиков и знал, что если план выполнен, то в последний день не работать — неписаный закон, но в себе самом он ощущал какой-то застой, прелость какую-то, и хотелось ему все это разбить, взбудоражить себя, хотелось движения, работы, трудовой усталости…

И когда врезались носом в песок, Бахолдин принялся за работу неистово и зло, а работа была самая простая, обыденная — клади проволоку на лом, рубай после, с размаху и сильно, топором, неси пучки в лодку и складывай их там. И много нарубили они жгута, так что едва затем спихнули груженую лодку с отмели в воду, но таки спихнули и, чуть не набирая бортами воду, медленно пошли к сетке…