Пространство и время

За то время, пока они были вместе, их общая жизнь вписалась в прочные берега, Михаил, впрочем, оставался почти прежним, а вот Томка изменилась, огрубела, с шоферней и автобазовским начальством особенно не считалась, говорила всем, что думала и как чувствовала, и прослыла хоть и свойской, но вздорной, взбалмошной бабой, с которой лучше не связываться. Томка часто и сама не понимала, что с ней происходит; одно время она твердо считала, что стала такой из-за Михаила, и дело тут было намного тоньше, чем могло показаться на первый взгляд. Томка все время ждала, когда Михаил сделает ей предложение, и хотя особенно не придавала этому значения и без этих формальностей все у них было хорошо, тем не менее хотя бы разговор об этом ей очень был нужен, как-то тревожил ее, и она исподволь все время ждала его. Михаил или не догадывался об этом, или не хотел догадываться. И тогда она неожиданно начинала грубить, хамить ему и окружающим людям, Михаил только усмехался. Однажды он сказал ей:

«Я ведь не держу тебя. Можешь уходить, когда только вздумается».

«А тебе только этого и надо», — огрызнулась Томка.

«Вот и дура. С чего это ты взяла? Вот же дура баба, ну ей-богу…»

«Была б я тебе в самом деле нужна, то хоть бы раз предложение сделал. Хотя бы в шутку, что ли. А то так удобно, конечно. Спит с тобой баба — и ладно. Чего еще надо…»

«Предложение ждешь?»

«Хотя бы».

«Не дождешься!» — вдруг зло сказал Михаил.

«Спасибо!» — с такой же злостью поблагодарила Томка.

«Да пойми ты, дура… Не в бумагах дело! — Михаил разволновался, глаза его потемнели, стали почти черными. — Ну что толку, что мы с женой были расписаны? Взяла и сбежала, когда ей нужно стало. Поняла ты это?! Тебе же лучше делаю. Ты молодая, надоем тебе, влюбишься в кого-нибудь — ты свободна. Что хочешь, то и делай. Беги от меня хоть с самим чертом…»

«Не хочу я никого».

«Все мы такие благородные. А потом вместо понимания одна злоба выходит. Ты думаешь, бывшая жена моя хоть немного виноватой себя считает? Как бы не так! Она меня же еще ненавидит. А за что? А за то, что из-за меня, из-за бумаг разных унижений пришлось пережить вот так. Развод — это еще и унижение, ты не думай. Да муж теперь чуть что: «Не нравлюсь? Ну и катись к своему суженому! Он тебя пожалеет…» У мужика всегда фора есть: была уже замужем, значит, нечиста, нечего из себя благородную корчить, цыц мне! Я знаю, знаю, живет она с ним, по-разному живет, а меня продолжает ненавидеть. Просто за то, что я у нее был. За одно за это. За то, что отравляю жизнь до сих пор. Для нового мужа ее я как укор, как удобный предлог, из-за которого из нее можно вить веревки. Понимаешь ты это?!»

«Это значит, ты на меня плюешь — и ты же еще обо мне и заботишься?»

«Видел я дур, но такую… Что тебе бумага-то даст? Ты со мной из-за чего живешь — со мной жить хочешь или чтоб только бумагу получить? Чтоб бумагу — тогда хоть сейчас проваливай. А если со мной живешь — так живи хоть до смерти самой, не обижу».

«Господи, как хорошо-то мужикам! Что б ни было, а им всегда выгода. И нас же еще оплюют!..»

Был тут какой-то заколдованный круг, из которого Томка не знала выхода. Понимала, иной раз очень даже отчетливо и ясно, что есть в словах Михаила своя правда, не ищет он своей выгоды, не хочет обмануть ее или оставить ни с чем, нет, конечно, ничего этого у Михаила и в мыслях не было. Он был намного старше Томки, больше видел, больше знал, жизненный опыт достался ему не из чужих рук, и больше всего на свете он боялся разных условностей, формальностей, из-за которых, по его мнению, случаются самые большие беды и несчастья. Отношения людей должны строиться на правде чувств и мыслей, все иное привносит в жизнь только боль, разочарования, обиды, крах…