Простой советский спасатель 4

— Понимаешь, Леша, у моей бабушки была младшая сестренка… Бабушка… она… они… — я медленно поднялся на ноги, боясь резким движением напугать побледневшую девчонку. — Мы сами не отсюда родом… точнее, моя семья переехала в Энск уже потом, после войны… позже… А бабушку и её сестру… они обе попали в лагерь смерти. Бабушка выжила, а вот младшенькая, Ладушка… её убили… Она была талантливой пианисткой! Бабуля рассказывала, ей прочили блестящее будущее, но все закончилось… так… страшно… — Лена всхлипнула, но сумела взять себя в руки. — И когда я увидела вот это… Этого… Ты не думай, я не испугалась трупа, я ведь медик. Мой отец врач, хороший врач, отличный. Я анатомию человека с детского садика… Атласы медицинские… внутренности… Я испугалась не мертвого, а… формы! Самой страшной формы в мире! Понимаешь? — отчаянно выкрикнула девчонка.

— Понимаю, — тихо сказала я, глядя её в глаза, осторожно придвинулся, чтобы обнять.

Но Лена отступила назад, запрокинула голову, не отводя от меня взгляд.

— Я испугалась формы, глупо, правда? Подумала, что если все это… — девушка взмахнула рукой с фонариком. — Что если все это — начало нового ужаса? Понимаешь? И тот человек на лавочке. И пропажа вашего мичмана… И то, что тебя по голове ударили, и смерть архивариуса… И вдруг его тоже убили? Из-за тайны, из-за проклятых сокровищ! Я увидела форму, и как молнией пронзило: вдруг все начинается прямо сейчас, под нашим носом, в нашем городе, а мы ходим и не видим ничего? Понимаешь? Иначе что еще можно скрывать под землей? Только самое страшное, самое гадкое, самое гнилое…

— Понимаю, — выдохнул я, загребая дрожащую девочку в объятья.

Сколько мы так простояли не знаю. Я так и не сумел подобрать нужные слова, чтобы поддержать, успокоить, утешить. Просто обнимал, поглаживая по спине, как ребенка, время от времени прижимая Лену к себе чуть крепче, в моменты, когда она начинала задыхаться. С точки зрения спасателя — нелогично, но это помогало ей глубже вдохнуть и сильно выдохнуть, начиная дышать заново.

Пока девушка приходила в себя вспомнила, сколько всего предстоит пережить нашей стране, нашим людям. И понимал: была бы возможность, я бы… ничего не стал менять. Ну, кроме аварии в Чернобыле. Все идет так, как должно идти в той или иной временной реальности, если уж я принял за факт мое перемещение в другое тело.

Что-то изменится от вмешательства человека, но глобальные события изменить невозможно. Отчего-то, обнимая Лену, я это четко осознал. Ни в одной из реальностей никакой супермен не сумеет изменить ход событий. Если трагедии суждено случиться, она произойдет. Чуть позже и, вполне возможно, втройне масштабней, и не там, где в том месте, где попаданец на вроде меня её предотвратит.

Развитие пойдет немного другим путем, но кто его знает, кто погибнет при этом в другом месте, и какую роль ему предстояло сыграть в судьбах людей и государств?

Лена заелозила в моих объятьях, я очнулся и выпустил её из крепкого захвата.

— Воды? — Негромко спросил я.

— Спасибо, — не поднимая головы, кивнула девушка.

Я достал фляжку, вложил её в девичьи руки и отвернулся, чтобы не смущать. Девочки не очень любят, когда их видят в неприглядном виде, особенно сразу после того, как они плакали. Опухшие веки, красные щеки и прочие неприятности.

Как по мне — самое человечное зрелище, от которого сжимается сердце, и сразу вспоминаешь, как вот эта вот зареванная женщина тебе дорога. И это ты — причина её слез. Ну, или не ты, если повезет. Но тогда хочется убить виновного, причем медленно и с особой жестокостью.

— Спасибо, — последний судорожный вздох, клацанье зубов о железное горлышко, жадный глоток.

— Не извиняйся, все в порядке, — откликнулся я, опережая следующую Ленину реплику.

— Спасибо, — благодарный выдох и очередной глоток. — Держи.

Я повернулся, улыбнулся со всей нежностью, на которую был способен, забрал фляжку, закинул её в рюкзак и поинтересовался совершенно искренне:

— Домой?

— Нет! — Лена аж отпрянула от меня от неожиданности. — Ой!

Под пятку видимо попал на камень и девушка чуть не упала.

— Стой на месте! Иначе точно домой отправлю!

— Стою! — слезы как-то моментально высохли, в голосе прорезалось возмущение вперемешку. — Тоже мне командир нашелся!

— Ну вот, наконец-то вернулась моя Лена, — рассмеялся я. — С возвращением!

— Спасибо, — проворчала девчонка, не оценив мой юмор.

— Как состояние? Нормально? Объяснить еще раз сможешь, что ты там такого с кистью, разглядела.

— Нормально. Могу. — И все рубленными короткими фразами.

— Лен, ну не обижайся, тебе не идет. Я пошутил, честно. Больше не буду.

— Я не обижаюсь, — выдохнула девушка. — Я просто задумалась.

— И что придумала?

— Не придумала. Понимаешь, очень жаль, что мы с тобой накинулись на… останки как… стервятники…

— Ну, прям уж, — возмутился я.

— Не перебивай! Именно, накинулись. Ты начал ворошить кости. Это нам еще невероятно повезло, что здесь какая-то правильная атмосфера, что ли, и… труп как бы усох за много лет, не превратился полностью в скелет.