Просто Давид

Но он ей покажет! Как будто девчонка сможет побить его в этой старой игре. Он гадал, что же это будет: «я зайду» или «приходи ко мне». Что бы это ни было, он, конечно же, ответит красным — «хорошо». Однако было бы весело подшутить над ней — выставить синий флаг «надо работать», а потом украдкой прибежать ее проведать — так же, как она сама так давно подшутила над ним. Но все же он подумал, что красный флаг будет лучше. Достав свои флаги, именно его он положил так, чтобы он всегда был под рукой.

Наконец она приехала. Он сразу же узнал об этом. Было уже больше четырех часов, но все же он не мог удержаться и не смотреть на башню. Помахать в тот самый вечер, когда он задремлет, — о, это вполне в ее духе, думал юноша. Однако она не помахала. В этом не было сомнений, ведь юноша смотрел на башню до самой темноты.

На следующее утро, задолго до восьми, юноша был готов. Он поразмыслил, стоит ли выйти наружу, на террасу, или лучше спрятаться за ставнями, между которыми все равно была видна башня. Наконец, он решил, что лучше не показываться. Он сразу бросится наружу, как только заметит сигнал.

Восемь часов наступили и прошли. Юноша ждал до девяти, но на башне не подавали признаков жизни. Тогда юноша рассердился — на самого себя. Он назвал себя глупцом — в самом деле, зачем было прятаться? Конечно, она не могла помахать ему, ведь его не было видно. Как же он мог забыть! Целый драгоценный день прошел впустую!

На следующий день задолго до восьми юноша стоял на террасе на самом виду. И, как в прошлый раз, он ждал до девяти. И, как прежде, в окне башне не было видно никаких признаков жизни. На следующее утро он снова был там — и через одно, и через два утра. Понадобилось пять раз, чтобы юноша убедился: девушка и не думала махать ему.

— Как это грубо с ее стороны! — воскликнул Давид.

— Нисколечко она не милая! — заключила Джилл.

— Вы забываете, что она была принцессой, — сказал мистер Джек.

— Ха! — хором отреагировали Джилл и Давид.

— А юноша тогда вспомнил, — продолжал мистер Джек после паузы, — о деньгах и о том, что она была принцессой. И, конечно, он понял, когда обдумал все это — нельзя было ждать от принцессы, что она будет махать ему платком, как обычная девушка. Кроме того, вероятно, она и не думала, что хорошо бы с ним повидаться. Ведь принцессы многое забывают — у них столько, столько всего в жизни происходит. Потому-то он и не пошел к ней сам. К тому же, в конце концов, если бы она действительно хотела его увидеть, то могла бы подать знак.

Однако пришел день, когда другой молодой человек, не решавшийся нанести визит в одиночку, убедил юношу пойти вместе. И тогда наш герой понял очень многие вещи. Он увидел принцессу — от девочки не осталось и следа. Принцесса оказалось высокой и величавой. Ее маленькая рука была холодной, а голос — ровным и приятным. Ни открытой улыбки в глазах, ни озорных морщинок вокруг носа. Башни и флаги не упоминались, и о детском обычае махать друг другу платком не было сказано не слова. Они вели очень вежливую беседу о колледжах и путешествиях, а также обронили пару фраз о книгах и пьесах. Потом визитеры отправились домой. По дороге юноша горько улыбался сам себе. Он пытался вообразить, как это прелестное виденье — неприступная принцесса в летящем кружевном платье — стоит у башенного окна и машет, машет кому-то в домишке на противоположном холме. Как будто такое могло случиться!

В последние три года в жизни юноши были одни книги. Он мало что знал о девушках — в его жизни была всего одна — и еще меньше он знал о принцессах. Поэтому, когда через три дня после визита у него появилась возможность отправиться путешествовать с человеком, который любил книги даже больше самого юноши, он с радостью ею воспользовался. Когда-то он отказался от этого самого путешествия, но только из-за девушки. Теперь же осталась только принцесса — а принцесса не считалась.

— Как пасмурные часы, — прокомментировал Давид.

— Да, — подтвердил мистер Джек. — Как часы, когда солнце закрыто тучами.

— А потом? — спросила Джилл.

— А потом… не случилось ничего, достойного упоминания, — мрачно заключил мистер Джек. — Прошло еще два года, и принцессе исполнился двадцать один. Она достигла совершеннолетия и вступила в полное владение своей собственностью. Спустя какое-то время она вернулась в старый каменный дом с башнями и превратила его в волшебное царство. Деньги лились рекой. Явились художники всех мастей, от мастера по росписи потолков до искусного садовника. Со всех уголков земли она привозила сокровища и щедро наполняла ими дом и поместье. И каждое лето приезжала, чтобы жить среди этих сокровищ, потому что была настоящей принцессой.

— А юноша? Что стало с юношей? — спросил Давид. — Разве он больше не виделся с принцессой?

Мистер Джек покачал головой.

— Не слишком часто, Давид. И даже когда виделся, не становился… счастливее. Дело в том, что он стал нищим — не забывай об этом.

— Но он не был нищим в последний раз.