Прости меня, если сможешь

— Хорошо, — согласилась Камилла. — С первым вопросом разобрались. Теперь второй. Как-как ты его назвала? — А как я его назвала? — Носорог? — Тебе послышалось! — открестилась я. — Да ладно, ему подходит, — великодушно решила светлая и откусила от печенья.

— Слушай, — произнесла она, и мне показалось, что ей неловко. — Я понимаю, что для тебя проблема Мэтта — шанс освободиться, и потому ты вцепилась в него зубами, но… Особо не рассчитывай.

Она подняла ладонь, не давая перебить.

— Я не сомневаюсь, что ты толковая, Лиза, я умыкнула у Тома твое личное дело и видела список твоих научных работ, впечатляет, правда, но… Когда у Мэтта вылезли эти проблемы, мы пытались лечить его здесь, но почти сразу стало ясно, что специалистов нужного профиля у нас не осталось. И мы ездили в Нирланд, и в Тарсию — и там, и там очень сильная школа магии крови. Вернее, Мэтт ездил, а папа его сопровождал, а в Тарсию и я ездила… В общем, неважно. Факт в том, что это у нас такие методики запрещены, а у них-то — нет!

Я замерла. Почему всё это время мне не пришла в голову такая простая мысль? Лечиться не у нас — что может быть проще?

— И почему нет результатов? — осторожно спросила я.

— Почему — нет, — невесело ответила мне Камилла. — Они хотя бы суть проблемы увидеть смогли. У нас, с нашими обрезанными возможностями, мы не сумели даже установить, что именно с Мэттом произошло. Вот только…

Она опять тяжело вздохнула.

— Лиза, никто не взялся нам помочь. Проклятие, которое поразило моего брата — это очень специфическая разработка, с аналогами никто до него не сталкивался, и в тех двух частных клиниках, где готовы были попробовать, сразу предупредили — придется формировать исследовательскую группу конкретно под наш случай. И это будет очень, очень дорого. Очень. И при этом без гарантий, что решение будет найдено вовремя. И что оно в принципе будет найдено. Светлая повертела в руке огрызок злосчастного печенья и положила его на блюдце. У нее явно пропал аппетит.

— Семья, в принципе, готова была продать всё — но Мэтт воспротивился. Да и… этого все равно бы не хватило. Мы искали других пострадавших, надеялись, что совместными усилиями сумеем наскрести нужную сумму, но это проклятие — авторское, им пользовался только разработчик, так что тех, кто под него попал мало, а тех, кто дожил до сегодняшнего дня, еще меньше… Ладно, я это к тому — не особо надейся, что дело выгорит. Чтобы не пришлось расстраиваться. — она встала и подошла к окну.

Из всего её монолога я выхватила только самое важное:

— Выкладки! У тебя есть их выкладки? Они мне понадобятся!

— Что? — растерялась Камилла, оглядываясь. — Ты меня что, вообще не услышала?

— Это ты меня не услышала! Камилла, Нирланд и Тарсия — это другие школы! Конечно, им потребуется много времени и сил, чтобы разобраться в наших схемах, и не факт, что получится!

— А у тебя, значит, получится?

Скепсис на лице светлой был написан так явно, что я сочла момент удачным, чтобы выложить козырь.

— Если у кого и получится — то только у меня. Камилла, вы знаете, кто проклял Мэтта? — Эзра Абернати. Я печально улыбнулась, кивнула сама себе и сдержанно произнесла:

— Возможно, это не нашло отражения в моем личном деле, потому что официально зарегистрировать отношения мы не успели. Но… Эзра был моим женихом. Я знаю создателя проклятия, Камилла, я понимаю его ход мыслей, как никто другой…

Теперь целительница смотрела на меня задумчиво. — Женихом, говоришь? А разве не Джессика Хайд?.. — Это сплетни, — твердо отсекла я предположение. — Они были просто соратниками.

Камилла хмыкнула, она очевидно хотела помочь брату, но, как и он, относилась к нам, темным, со здоровым недоверием. А я понимала, что снова ступила на тонкий лед, но твердила себе как мантру — не паникуй, не показывай свое волнение. Ни у кого нет причин предполагать, что Джессика — это ты. Ее казнили, она умерла. Никому подобное и в голову не придет.

— Ну-ну, о покойных, конечно, или хорошо, или никак… Я открыла рот, но ответить не успела. — Мне кости перемываете? — в кухню зашел Мэтт.